На каком именно суде уточнять не было нужды, Альбус уже понял, что отец прекрасно осведомлен о дружбе между ним и Скорпиусом. И его молчаливая поддержка была лучше любых слов.
- Был, - спокойно ответил Главный аврор и передвинул ферзя, не прикасаясь к фигуре, -шах, Ал.
Но Альбус, казалось, забыл о шахматах вовсе. Он сидел и смотрел на Гарри внимательными глазами, и было видно, что ему не терпится задать еще вопросы.
- Пап, а почему разрешение не дали? Ведь это так просто… Веритасерум, и все сразу узнают правду…
- Не дали, потому что считают, что…
Как? Как объяснить сыну всю эту систему? Как объяснить ему, что волшебный мир уже никогда не будет доверять Малфоям, будь их наследник трижды правильным и хорошим другом. Как рассказать про темную метку, что так изменяла и калечила судьбы? И продолжает до сих пор?
- Понимаешь, Альбус, достаточно сильный маг и опытный зельевар может приостановить действие Веритасерума. Это стало известно не так давно. Именно поэтому суд присяжных сначала выясняет степень вины подозреваемого и только потом голосует за то, принимать ему Веритасерум или же нет.
- Это неправильно, - сухо сказал Альбус и двинул свою ладью, не глядя, - теперь мистер Драко никогда не выйдет оттуда? – Альбус и не заметил, как его голос задрожал от волнения. Гарри встрепенулся, услышав это наивно-детское «мистер Драко» и задумчиво посмотрел в темный проем окна. Ему вспомнилась тонкая фигура, свесившаяся по пояс из окна. «Все закончилось, герой…» - как наяву тихий, вкрадчивый голос. Гарри повернулся к сыну: тот моментально уловил в его глазах решимость и самую настоящую злобу:
- Выйдет. И быстрее, чем ты думаешь. Чем все думают. Мат. Иди-ка ты спать, Альбус Северус.
- Я лягу в маминой комнате, - быстро сказал Альбус. Излишне быстро, но Гарри, погруженный в свои мысли, этого не заметил.
Глава 10. "Да будет так..."
В маминой комнате все еще чувствовался чуть заметный аромат ее духов. Мама очень любила запах свежих цветов, здесь всегда стояли цветы, а духи тоже имели легкий, цветочный аромат.
Альбус тихонько залез под одеяло на маминой кровати. Его окутало мягкое уютное тепло. Он поставил будящие чары, зарылся носом в подушку, словно пытаясь забыть, отгородиться от этого мира, где мамы больше нет, и тут же уснул.
Будящие чары сработали, вырывая Поттера-младшего из такого приятного, спокойного сна. Альбус сел на кровати и минуту соображал, зачем он поставил будильник на такую рань. Вспомнив, быстро поднялся и, торопливо наложив заглушающие, принялся поочередно выдвигать ящики маминого стола. Поняв, что искомое найти не удастся, Альбус ощутил сильную злость: она прокатилась по телу упругой, выворачивающей волной. В каком-то лихорадочном ознобе Альбус схватил карандаши, мамин блокнот, неаккуратно дернув из него чистый листок. Он принялся рисовать тот самый осколок из сна.
