Здравый рассудок взрослой женщины говорил, что надо оттолкнуть его, что все это — обыкновенная животная мужская агрессия, но тело вело себя так же, как тогда, когда ей было восемнадцать. Тонкие руки Лив сами собой обвились вокруг шеи Мартина, и она стала двигаться в такт его движениям, трепеща от безумного желания, скрыть которое не могла. Она с трудом перевела дыхание, когда Мартин оторвался от ее губ и снова стал ласкать ей грудь.
— Не надо, — простонала Лив, содрогнувшись от наслаждения.
— И это все, что ты умеешь делать? — Губы Мартина скривились в насмешливой улыбке, а рука, оставив ее грудь, обхватила шею и заставила Лив откинуть голову.
— Попробуй еще раз, Лив.
— Не могу, — прошептала Лив, склонив голову, и ее руки, соскользнув с его шеи, бессильно повисли вдоль тела. Проблеск истины, мелькавший в ее сознании в течение всех трех дней после их новой встречи, внезапно превратился в озарение. Неужели она до сих пор его любит? Лив не знала ответа, но Мартин был единственным мужчиной на свете, кто мог смести все ее защитные бастионы в мгновение ока одним своим прикосновением. Больше ни с кем она такого не чувствовала. Его такой знакомый запах, мускулистое тело, сжимавшее ее в объятиях, пробудили ее к жизни, и она снова познала желание, перед которым была не в силах устоять. Хоть через восемь лет, хоть через восемьдесят, ее тело всегда будет узнавать его — до самой смерти. Осознание этого привело Лив в ужас.
— Ах не можешь! — Мартин внезапно перестал ее терзать, поправил бретельку и отодвинулся. — Ты по-прежнему раба своей чувственности. — Он внезапно развеселился. — Что ж, полагаю, когда ты станешь моей женой, мне придется хорошенько следить за тобой.
Лив вспыхнула гневом, и слабости как не бывало.
— Я сама могу о себе позаботиться, Мартин. Я это делала довольно долго. — Он считает ее немногим лучше обыкновенной шлюхи. Лив понятия не имела почему, но и разубеждать его не собиралась. Пусть считает, что она готова с легкостью отдаться любому мужчине. Все лучше, чем если он узнает, что он единственный мужчина, способный ее так завести. — Следи лучше за своей любовницей и оставь меня в покое.
Мартин смерил ее уничтожающим взглядом.
— По-моему, любовница мне не понадобится, — насмешливо заметил он. — Твоя реакция говорит о том, что тебя будет для меня вполне достаточно. Хотя бы на первое время, — равнодушно закончил он.
Лив резко вскинула голову, возмущенная наглостью этого заявления. Она-то знала, что он лжет, ведь, что ни говори, а вчерашний вечер он провел с любовницей. При одной мысли об этом ее глаза стали метать зеленые молнии. Однако слова, вертевшиеся у нее на языке, замерли, ибо в эту минуту раздался стук в дверь и голос Майкла спросил:
