Этот «вулкан идей» изготовил в своем уме всевозможные проекты, – кроме одного. Он мечтал о завоевании Южной Америки, о новой гражданской войне в Северной Америке и о помощи американским немцам. Но он никогда не мечтал о своем вступлении в Лондон в качестве победителя.
Первая причина – высокое мнение, какого он был об Англии. Эта страна ему глубоко импонировала, была для него как бы запретным плодом. Даже в те моменты, когда он произносил против нее свои патетические громовые речи, он втайне ощущал ее превосходство. Это был дерзкий революционер, робко склонявшийся перед маркизой.
Помимо того Гитлер был убежден, что победа над Англией может быть достигнута на континенте.
Он думал, что после разгрома Франции Англия пойдет на сделку. Ее реализм должен был ей это подсказать, а те условия, которые он, Гитлер, ей предложит, окончательно склонят ее к этому акту мудрости. Ведь он сказал Иодлю 20 мая: «Англия получит мир, когда она его захочет». И Иодль в одном из своих показаний в Нюрнберге утверждал: «фюрер был готов заключить мир с Англией на песке Дюнкирхена».
У Гитлера не было намерения разрушить Британскую Империю. Он считал ее необходимой для мировой системы – быть может, для того, чтобы удержать население Азии от большевизма. Он упорно лелеял мечту о союзе с Англией, который представлялся ему необходимым условием и верной гарантией гигантской экспансии Германии к востоку. Перенести войну на территорию Англии, взять Лондон, заклеймить самое сердце Англии позором поражения – это значило убить свою мечту.
Зачем брать Лондон, если достаточно взять Калэ?
Гитлер находил Англию уязвимою с воздуха и с моря. Вторжение войск не было необходимым, чтобы принудить ее к покорности.
Вот что говорят документы Нюрнберга.
В своей неистовой антианглийской речи 23 мая 1939 г. Гитлер сказал:
«Если бы в первой мировой войне мы имели на два линейных корабля и на два крейсера больше, и если бы Ютландская битва началась утром, то британский флот был бы разбит, и Англия поставлена на колени. Это означало бы конец войны. В прежние времена недостаточно было разбить британский флот. необходима была высадка, т.к. Англия была в состоянии сама себя прокормить. Сейчас это уже миновало.
В тот момент, когда ее пути снабжения будут перерезаны, Англия окажется вынужденной капитулировать».
Представьте себе Гитлера менее нетерпеливым, не в такой степени подгоняемым временем, избавленным от страха преждевременной смерти. Прежде чем начать войну, он, конечно, построил бы сильный флот, как орудие воздействия, а в случае нужды – и борьбы. Момент был благоприятен. Англия, морское могущество которой упало сейчас на самую низкую ступень в ее истории, вряд ли была способна состязаться в морских вооружениях. Гитлер знал это. «Английский флот, – говорил он, – обладает сейчас всего двумя современными линейными кораблями, – это „Родней“ и „Нельсон“. Новые крейсера типа „Вашингтон“ – неудачны».
