По-видимому, она приняла карту за обычный набросок, а его замешательство приписала смущению, оттого что уличила его в столь мирном занятии. Ему чертовски повезло, что он только начал зарисовывать эту карту. И именно поэтому она находилась в его спорране, обычной для шотландского воина сумке, где ей и полагалось быть, но если бы Анна перевернула карту… Ему было бы трудно объяснить заметки, в которых значилось число солдат, рыцарей, лошадей и запасов оружия.
Он проклинал свою беспечность, то, что не припрятал документ получше, прежде чем отправиться на озеро. Ему следовало проявить осторожность.
Похоже было, что в замке нет места, где он мог бы укрыться от Анны.
Лицо его было жестким и суровым, когда он протянул руку за картой.
Анна поколебалась, по-видимому, не желая возвращать ее, но потом положила на стол возле его постели.
— А что означают эти пометки?
Его сердце упало, потому что он понял, что она заметила просвечивающие сквозь пергамент надписи на обороте. Он схватил ее за запястья, не давая перевернуть лист пергамента.
— Оставьте это, Анна.
Это прозвучало так, словно бы он хотел сказать: «Оставь меня в покое!»
Анна подняла на него глаза, и в мерцании пламени сверчи их взгляды встретились.
— Не могу, — прошептала она.
По-видимому, ее слова ошеломили ее так же, как и его. Между ее бровями обозначилась морщинка.
— Разве вы не чувствуете?
Артур не хотел этого слышать, не хотел признавать того, что, по его разумению, было невозможно. Ведь она была дочерью Лорна. Они оказались во враждебных друг другу армиях. Черт бы ее побрал — он должен побороть это влечение.
В Артуре вспыхнула ярость, и он рванул Анну к себе.
— То, что вы чувствуете, Анна, только похоть.
Он крепко прижал ее к себе так, что она ощутила стальную мощь его грудной клетки.
— Вы этого хотите?
Она попыталась вырваться и затрепыхалась, как птичка в клетке, но Артур ее не выпустил. Она достаточно долго подвергала его искушению. Ей следовало узнать, что это не игра. Что ее интерес к нему чреват для нее опасностью во многих отношениях. И дело было не только в том, что она представляла угрозу для его миссии. Она была леди, а того, чего он хотел от нее, она не могла ему дать.
— Пустите меня. — Ее обезумевшие глаза искали ответа на его лице. — Вы меня пугаете.
Его рука скользнула к ее шее, и большой палец коснулся бурно бьющейся жилки.
— Пугаю? Что ж, это хорошо, — сказал Артур, наклонил голову и прижался губами к ее губам.
