Пока все это происходило, моя жена почувствовала себя дурно. Она была на сносях, и похоже было, что приближались роды. Я бросился к тому же офицеру, который только что проверял мои документы. Он приказал вызвать санитарную машину и отвезти мою жену в госпиталь.
Когда я начал выгружать наши вещи, то заметил, что в нашем вагоне не хватало многих пассажиров. Из мужчин остались только двое стариков, а из женщин — одни старухи, а кроме того, многодетные. Все они плакали. Моя жена шепнула мне, что у них у всех забрали мужей. Тем временем прибыла машина и увезла мою жену. Мне не оставалось ничего другого, как оставаться и наблюдать происходящее вокруг. Оркестр играл беспрерывно.
Задержанных мужчин под охраной отвели в сторону. Они тоскливо озирались вокруг, но больше смотрели в сторону поезда. Было заметно, что все они сильно упали духом. Так недавно они радовались, что едут домой, к своим… и вот — такая внезапная перемена.
В другой стороне стояли молодые девушки, которых также сняли с поезда. Спустя некоторое время девушек построили по военному и куда-то увели.
Поезд все еще стоял. Из вагонов доносился плач и громкие восклицания. Куда же это забрали мужчин и девушек? Что с ними теперь будет? Неужели не довольно того, что им пришлось пережить в остовских лагерях? Чем они виноваты?
Мне было очень тяжело слышать и видеть происходящее, и я искренне обрадовался, когда ко мне подошел тот же офицер и сказал, что сейчас прибудет машина и отвезет меня в какой-то лагерь, где я смогу пожить до выхода моей жены из госпиталя.
Машина пришла очень скоро. За рулем сидел молодой солдат. Он помог мне сложить в машину мои вещи, и мы отправились. На мой вопрос, где находится госпиталь, солдат ответил, что специального здания нет, но что военные власти выселили из домов жителей и устроили госпиталь в этих домах. Ехать пришлось недолго. На окраине какой-то деревни стояли бараки, окруженные колючей проволокой. У ворот стоял часовой, которому шофер объяснил, что есть распоряжение доставить меня в лагерь.
Меня подвезли к одному бараку, шофер вылез из машины, вошел в барак и через несколько минут возвратился в сопровождении сержанта, молодого парня. Сержант сказал шоферу, в какой барак меня везти, и мы поехали по лагерю. Там находились только солдаты.
Возле отдаленного барака мы выгрузили мои вещи и внесли их в барак. Он был совершенно пуст, мне предстояло быть здесь единственным жильцом. В барачных комнатах стояли кровати с матрацами, но без подушек и одеял. Я спросил, как мне быть с едой, и получил ответ, что мне следует пойти в канцелярию. Я пошел туда. Тот же молодой сержант, который дал распоряжение поместить меня в пустом бараке, сказал, что я буду питаться вместе с солдатами. Я поблагодарил и побрел в свое неуютное жилье. Вечером я отправился в столовую вместе с солдатами, среди которых я был единственным штатским. Было немного неловко, но я положил себе за правило ничем не смущаться. Кормили хорошо.
