Камера приблизилась к буфету, опять появилась рука Сергея, очищающая налет на стеклах - и мы увидели за стеклами две чашки и куклу! Судя по всему, дверцы были очень плотными, потому что внутрь буфета не проникли ни песок, ни мелкая зеленая взвесь, чашки казались только вчера вымытыми, а кукла хоть и пострадала от воды - почти вся краска с неё была смыта, она почти лишилась лица, превращенного в белую маску, лишь несколько красных пятен там, где должны были быть её губы, и, вроде бы, черные точки зрачков сохранились, и платье её превратилось в лохмотья - но все равно она выглядела совсем ничего!
- Вот это да!.. - ахнули мы все.
И в этот момент в комнате сделалось ещё темнее. Камера Сергея метнулась к окну - большому, так называемому "французскому". Стекол в окне не было, но проем был достаточно велик, чтобы какие-то крохи солнечного света и в комнату пробивались сквозь толщу воды. И камера успела запечатлеть крупную тень, закрывшую этот проем - точнее, промельк тени, потому что тень исчезла почти в тот же момент, когда камера уловила её движение.
- Та же самая тень! - завизжала Фантик.
- То есть? - повернулся к ней Сергей. - Что ты хочешь сказать?
- Мы видели в воде очень похожую тень, когда вас ждали! - вмешался в разговор Ванька. - Даже подумали сперва, что это вы...
- Но решили потом, что эта тень нам почудилась, - добавил я.
- Не почудилась, - сказал Алик. - Я тоже обратил на неё внимание.
- И я... - Сергей медленно покачивал головой. - Какая-то тень была, и, честно признаюсь, она меня немного напугала, так неожиданно она появилась. Алик это быть никак не мог - он с другой стороны находился. Сперва я решил, что здесь подвизаются ещё какие-то аквалангисты. Но откуда они могли взяться? Мы не видели поблизости ни одной яхты, ни одного катера - ни одного судна того типа, на котором ходят люди, увлекающиеся подводным плаванием. Правда, тут до берега недалеко, но...
- Возможно, это был дух затопленного города, который до сих пор витает над родными местами, - сказал Алик, и было непонятно, шутит он или говорит всерьез.
- Одно можно сказать твердо, - заявил Павел. - Кроме нас, здесь никого нет и не было, и мимо никто не проплывал. Но и тени не чудились. Конечно, это не люди. И, я думаю, этим теням найдется в конце концов какое-то естественное объяснение... Меня сейчас другое больше занимает. Я считаю, что для первого, пробного дня улов у нас великолепный! Если и дальше так пойдет, то материалу мы наберем больше, чем достаточно. Сейчас, выходит, главное - ни минуты не терять. Снимать, снимать, и снимать, пока мы в ворохе пленок не утонем, тогда и будет путное... И главное, уже первый день задает нам нужную интонацию... лирическую ноту, если хотите. Помните, у Добужинского есть такая работа, "Расстрел демонстрации", по-моему? повернулся он к своим коллегам. - Никакой демонстрации мы там не видим, как и никакого расстрела, мы видим пустую, без единого человека, улицу и брошенную у стены детскую куклу. И по этой пустоте, этому безлюдью, по брошенной кукле мы только яснее догадываемся, какая трагедия произошла. Вот и эту куклу нам надо тянуть в ту же сторону! - он все больше вдохновлялся. - Вы понимаете? Трагедия затопленных земель. Может, для прямой аналогии, и картину Добужинского дать, заставкой или как, чтобы всем было понятно. Это будет эффектно. Убойный эффект получится - то, что надо!
