— Возможно, потому, что они хотят выглядеть лучше, чем «сойдет».
Мэк только хмыкнул, затем взял ее часы и поднес их близко к лицу, рассматривая бриллиант.
— Хороший у камня размер, — отметил он и перевернул часы. — Надписи нет. — Шериф отложил брюки и часы на стол и занялся свитером Джейн. — Почему на тебе в середине июня мог быть свитер, да еще кашемировый?
Она пожала плечами, начиная сердиться. Было не похоже, чтобы хоть одна из ее вещей помогла бы разгадать тайну ее личности.
— Не знаю, но у меня такое чувство, что я уже долго была в этой одежде.
— То есть?
— То есть я, может быть, спала в ней или очень долго в ней ехала. Не уверена.
Мэк набрал воздуха в легкие.
— Это скорее всего означает, что ты проделала долгий путь. Если ты ехала ночью, то тебе была нужна теплая одежда. И ты явно не бывала в Колорадо в июне. В это время года здесь наступает удушливый зной. Готов поклясться чем угодно, но думаю, ты не из наших краев.
Джейн не отвечала; она не могла отвечать. Девушка чувствовала себя потерянной, пытаясь собрать головоломку, в которой ни одна часть не подходила к другой. Она отхлебнула первый глоток отменного кофе, приготовленного шерифом.
— Неплохо, шериф Риггс.
— Это комплимент или что-то в этом роде?
— Я не стану врать. Кофе очень хорош.
Он кивнул, отпивая из своей чашки.
— Спасибо.
Мэк положил ремень к остальным вещам и встал из-за стола. Джейн не осмелилась дать ему осмотреть свое нижнее белье. Она спрятала его у себя в комнате, не решаясь признаться в том, что носила крошечный кусок ткани, который с трудом можно было принять за трусики. Такая информация была бы для шерифа явно лишней.
— Я завтра отвезу тебя в участок, и мы начнем работать над твоим делом.
Джейн поднялась, забрав свою одежду и прижав ее к груди; это было все, что у нее осталось на свете. Вечер близился к концу, и девушка почувствовала, как она устала.
— Хорошо.
— Ну, спокойной ночи, — Мэк слегка кивнул ей на прощание.
Но Джейн не могла позволить ему просто так уйти, ей было нестерпимо стыдно за свою недавнюю выходку.
— Подожди. Я не могу пожелать спокойной ночи, не извинившись за свое поведение.
Мэк улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами из-под пухлых губ.
— Не извиняйся, Джейн. Я давно так не веселился. До тебя никто не осмеливался назвать меня идиотом с тех пор, как мне было девять лет. Я тогда расквасил нос одному мальцу и угодил на ковер к директору.
— А-а. — Джейн осознала, как сильно обидел шерифа ее острый язычок. — Теперь мне действительно очень неловко.
