Зато Гермиона пришла в недоумение.
– А как же Тонкс? – спросила она.
– А что Тонкс? – сказал Люпин.
– Ну, – насупилась Гермиона, – вы ведь женаты. Как она отнесётся к тому, что вы уйдёте с нами?
– Тонкс в полной безопасности, – ответил Люпин. – Она сейчас у своих родителей.
Что-то непонятное чуялось в его тоне, почти холодное. Да и мысль о том, что Тонкс будет сидеть у родителей, тоже казалась странноватой, как-никак она состояла в Ордене и, насколько знал Гарри, предпочитала находиться в самой гуще событий.
– Римус, – неуверенно произнесла Гермиона, – у вас всё в порядке… ну, вы понимаете… между вами и…
– Спасибо, всё хорошо, – с подчёркнутой резкостью ответил Люпин. Гермиона порозовела. Повисла ещё одна неловкая пауза, а затем Люпин сказал с видом человека, признающегося в чём-то ему неприятном: – Тонкс ждёт ребёнка.
– Ой, как здорово! – взвизгнула Гермиона.
– Великолепно! – с восторгом добавил Рон.
– Поздравляю, – сказал Гарри.
Люпин соорудил натужную улыбку, больше походившую на гримасу, затем сказал:
– Так вы принимаете моё предложение? Могут трое обратиться в четверых? Не думаю, что Дамблдор был бы недоволен, в конце концов, он сам выбрал меня, чтобы я преподавал вам способы защиты от Тёмных искусств. И должен сказать, что, по-моему, нам придётся столкнуться с такой магией, какой никто ещё не видел и даже вообразить не мог.
Рон и Гермиона взглянули на Гарри.
– Просто… просто ответьте мне для полной ясности, – произнёс тот. – Вы хотите оставить Тонкс у родителей и уйти с нами?
– Ей там ничто не грозит, родители позаботятся о ней, – ответил Люпин.
Окончательность принятого им решения, о которой свидетельствовал его тон, граничила с безразличием.
– Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы, чтобы я был рядом с тобой.
– Что ж, – медленно ответил Гарри. – А вот я этого не хочу. И совершенно уверен, что отцу было бы интересно узнать, почему вы решили быть рядом со мной, а не со своим ребёнком.
Люпин побелел. Казалось, температура в кухне упала градусов на десять. Рон оглядывал кухню с таким выражением, точно ему необходимо было запомнить её в мельчайших подробностях, глаза Гермионы метались с Гарри на Люпина и обратно.
– Ты не понимаешь, – сказал Люпин.
– Так объясните, – ответил Гарри.
– Я совершил ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это вопреки моему рассудку и с тех пор страшно жалею об этом.
– Понятно, – сказал Гарри, – и потому вы собираетесь бросить её с ребёнком и сбежать с нами?
Люпин вскочил на ноги, стул его кувырком полетел назад. Он уставился на всех троих с такой лютостью, что Гарри впервые в жизни увидел проступившие за его человеческим лицом признаки волчьей натуры.
