Он считался успешным, очаровательным антрепренером. Женщины обожали его, мужчины восхищались. Они даже не представляли, как меняется этот человек, возвращаясь домой.
Куда только девался любезный мужчина, как только за ним захлопывалась входная дверь? Он превращался в грубое животное и доказывал свою правоту кулаками.
Джем вырос, наблюдая, как мать прячется по углам, тщательно скрывая синяки на руках и ногах. Отец соблюдал осторожность и не оставлял следы там, где их могли увидеть посторонние.
Мальчик видел, как страдает мать, которая от страха не знала, что ей делать. И Джем вырос, понимая, что значит чувствовать себя абсолютно беспомощным.
— Часто жизнь оказывается не такой, какой она нам представляется, — спокойно произнес он. — Когда Лоренс полюбил мою мать, он обращался с ней очень бережно и терпеливо. Я восхищался им.
— А с вами? — выпалила она на одном дыхании. Он улыбнулся уголком рта, темные тени прошлого исчезли.
— У него терпение святого. Я был ужасен. Я, как и отец, действовал кулаками.
— Я никогда этого не пойму.
Джем взглянул на Элоиз. На лбу у нее пролегли морщинки.
— Почему дети драчунов становятся драчунами? — неуверенно спросила она.
— Потому, — медленно произнес Джем, — что это единственный способ отношений, который они видели в своей жизни. Невозможно объяснить, но внезапно теряешь контроль над собой.
— Вас из-за этого исключили?
Джем кивнул.
— За это и за то, что принес в школу сигареты.
— Это произошло, когда вы уже жили здесь?
— Да. К тому времени всем надоело со мной возиться. Смерть моего отца была внезапной, потому мне многое прощалось, но потом я выбил одному парню передний зуб, и мое поведение больше нельзя было игнорировать.
Элоиз пошевелилась, и ее волосы блеснули золотом в свете лампы. Она казалась совсем иной, чем другие. Может, потому ему захотелось открыть ей свою душу. А может, потому, что она знала, что такое потеря.
— И как поступил Лоренс?
Как поступил? Джем никогда прежде не говорил об этом.
— Он просто выслушал, — наконец произнес Джем. — Он любил меня и поверил в меня.
— Так поступала моя мама. — Элоиз улыбнулась. — Я могла с ней говорить обо всем… — Она запнулась, и на лицо набежала тень.
— Потому вам больно, что она ничего не рассказывала о Лоренсе? — предположил он.
Элоиз кивнула, волосы упали на лицо.
— Они не безупречны, — мягко сказал Джем. — И Лоренс, и ваша мама.
— Да. — Она подняла взгляд. — Я знаю это. Просто мне хотелось бы…
Возникло напряжение. Джем словно почувствовал невидимую угрозу.
