— Конечно. — Он отпустил ее руки. — Нельзя бояться правды.
— Но иногда она причиняет боль.
— Иногда да, — согласился он.
— Я чуть не отказалась от поездки, — мгновение помолчав, призналась Элоиз.
— Почему?
— Я боялась, что ваша мама тоже ненавидит меня. Что… — Она замолчала, не сумев подобрать слова.
— Она не такая.
Мария очень добрая и любящая, она спокойно восприняла то, что Элоиз ворвалась в жизнь ее мужа, и все-таки Джем чувствовал необходимость защищать мать. Она в этом не сомневалась.
— Но, — смущенно начала Элоиз, — вы тоже вначале приняли меня в штыки.
Джем подался вперед и нежно обнял ее. Голова Элоиз касалась его груди.
— Это не имело ничего общего с вами.
— Нет?
Он наклонился к ней, заглядывая в глаза.
— Это больше связано со мной самим, — наконец произнес он.
— Не понимаю.
Джему не хотелось объяснять. Разве можно выразить словами те чувства, которые он испытывал к родному отцу?
Когда Джем прочел ее письмо, у него возникло чувство, что история повторяется. Это было острое болезненное напоминание об измене и лжи, среди которых прошло его детство.
Он не мог примириться с тем, что Лоренс предал больную жену и дочь. Мать уронила несколько слезинок, но была не слишком шокирована. Гораздо больше история задела его.
В том не было вины Элоиз. Но сам факт ее существования подорвал слепую веру в отчима.
Элоиз тоже жертва. Она выросла, не зная своего отца.
Джем крепче обнял ее. Чувствуя под руками мягкие волосы, тепло тела, он захотел поцеловать ее, разгладить морщинки на лбу и поцелуями прогнать боль.
Джем отошел назад. Все произошло слишком быстро. А она так ранима.
Он и сам не знает, что ему нужно. А как Элоиз на это прореагирует? Он задумчиво потер затылок.
Внешне она была спокойной, казалось, она держит себя в руках. Почему же у него возникло такое неудержимое желание защитить ее, закрыть от горьких ветров жизни и сделать все, чтобы ей было хорошо?
Элоиз обхватила себя руками, чтобы успокоиться. Он чувствовал, как ей трудно. Сколько отваги ей потребовалось, чтобы еще раз приехать в аббатство!
Лоренс явно радовался своей неожиданно обретенной дочери. Но Белинде тоже приходится несладко. Нельзя простить ей пощечину, но Джему понятны ее мотивация и ее гнев.
Вероятно, это понимает и Элоиз, потому что она не рассказала об этом инциденте Лоренсу.
Джем взглянул на часы.
— Нам пора возвращаться. Белинда и Пьер, должно быть, уже приехали.
— Да. — Она нервно оглянулась на полки, словно надеясь увидеть там нечто успокаивающее.
