Хозяин принес на стол кастрюлю с чем-то жидким, разлил по тарелкам... Мой первый вопрос хозяину: что едим, то есть хлебаем? Хозяин сказал, что это суп из шпината, охлажденный не в холодильнике, а в погребе (объясниться нам с хозяином помог Крис Эллиот, с англо-русским словарем в руках, и у меня русско-английский словарик). В супе из шпината плавали лиловые цветы, растущие и у нас на лужайках. Я спросил, можно ли цветы проглатывать или они для украшения супа? Неулыбчивый хозяин в первый раз улыбнулся: не бойся, глотай (мне запомнился английский глагол глотать: своллоу). Мы с опозданием представились друг другу: хозяина зовут Саймон Мил, по-русски Семен.
Да, но где хозяйка, домочадцы? Согласно программе, составленной моими друзьями, а также по заверению Криса, на этой ферме говорят по-русски. Кто говорит? Саймон ни бум-бум. Оказывается, в программе неувязка (что бывает при исполнении всех программ, ибо жизнь состоит сплошь из неувязок): жена Саймона — Софи знает по-русски, но она неотлучно находится при маме, где-то на другом краю Англии (благо от края до края рукой подать), старушке девяносто четыре года, бедняжка упала, сломала шейку бедра, что случается со старушками во всех странах света. Меня отправили на ферму в Уэльс в надежде на Софи.
Отобедали; Саймон Мид отвел меня по лестнице наверх в отведенную мне комнату. Каждая ступенька лестницы отозвалась своим звуком. В комнате две постели со взбитыми подушками и тоже гравюры со знакомыми лицами на них: матушка императрица Екатерина Великая, канцлер елизаветинской эпохи Михаил Воронцов... На полках толстенные тома, с пылью, если не веков, то десятилетий... Это потом, я пока что только окидываю взором, предвкушая открытие совершенно неведомого мира.
Саймон зовет на первую прогулку по окрестности. Сначала на пасеку, здесь же на усадьбе, в цветущем вишневом, яблоневом саду... Затем по автотропе едем на верхотуру, там высаживаемся из машины и дальше — пешком. На опушке смешанного, преимущественно елового леса стоит деревянный дом из бруса. Саймон сказал, что это — «рашен хаус», русский дом. Почему русский? Может быть, потому, что не дом в английском понимании, а, собственно, халупа на русский манер? В «русском доме» живут дочь Саймона — Рэчел, ее муж Майк, их малое дитя. Рэчел — крупная, с голыми коленками, большими грудями под простым платьем деваха — напоминала сельскую бабу. Майк небольшенький, в полосатой майке, с отсутствующим выражением на лице, как будто его томила какая-то невысказанная главная забота.
