— Классный бабец, здорово Митяй ее отодрал, — переговаривались они между собой. — Давай, хорош, а то нам ничего не достанется, будет, как подстилка, неживая.
— На всех хватит, — сцепив зубы, сопел Митяй и, ухватив Элку за сосок, резко дернул к себе. — Шевелись, стерва!
Элка с мольбой смотрела на вожака: может, он не отдаст ее этим…
— Да, в натуре — это тебе не по видюшнику… — сглатывая слюну, сказал один из троицы, ожидавшей своей очереди, и протянул руки к Элкиным грудям.
— Не суетись, успеешь позабавиться, — остановил его Митяй и повернул Элку на бок.
Она почувствовала прикосновение грубых пальцев и, не взвидя белого света, завопила: Митяй стал насиловать ее в зад.
— Не привыкла ты, значит, к этому. Ничего, никто не умер, потом понравится, — приговаривал он и продолжал делать свое дело.
На Элкины взвизги ему было наплевать. От этого он получал еще большее удовольствие. Она услышала яростный животный стон, и Митяй, со всхлипом втянув в себя воздух, быстро-быстро задвигался сзади.
— Все, мужики, — Митяй Худобин, наконец, отпустил ее тело и сполз на пол. Он напоминал сытое животное, получившее обильную пайку. — На месяц охоту сбил. Теперь ваша очередь. Только сначала водки ей еще дайте, пусть очухается немного. Мы не звери.
Вожак прошел в ванную, а трое парней, дрожа от нетерпенья, набулькали полный стакан водки.
Элка пила, не сопротивляясь, а потом…
— Только без членовредительства, — услышала она голос вожака и провалилась в темноту.
Очнулась от того, что один из троицы пытался затолкнуть ей в рот свой огромный член. Элку затошнило.
— Бери, сука, а то жизни не рада будешь, шкуру попорчу. Волосатое чудовище уперлось в плотно сжатые губы. — Это тебе не стариков лизать, ну! — Прикрикнули на нее, и она подчинилась.
Они, меняясь, поочередно насиловали ее. Иногда это делали сразу двое, а третий, пристроившись сбоку, лапал грудь. В нее опять вливали водку, и она глотала, глотала все, что ей приносили, потеряв счет времени. Замутненное крепким алкоголем сознание слабо реагировало на происходящее.
Все было мерзко, ее превратили в животное и трепали, как тряпичную куклу, пока не раздался приказ:
— Все, хорош!
— Шеф, еще разок, только во вкус вошел. Класс… — захлебнулся слюной один из парней, особенно активно насилующий Элку.
Гаденько улыбаясь, он щипал ее за соски, чтобы активнее сосала его. Двое других, удовлетворенные, наблюдали за сценой издали.
— Нормалек, — взвизгнул один из них, причмокнув языком. Посмотришь, и еще захочется.
