— Ты выследил Тихаря, — подсказал Беглов.
— Выследил, но не до конца. Я вот замечаю, мне всегда в жизни что-то чуть-чуть мешает. У тебя такого не бывает?
— Нет.
— А-а, выходит, ты из другого теста. Потому ты — Артем Беглов, а я так, на обочине. Обижаться, правда, грех, все имею. Ладно, хватит мутотени, не буду больше испытывать твоего терпения, — подвел черту Гнус. — Я за Тихарем до станции Тайнинская доехал по Ярославке, а дальше он, как в воду канул. Ушел, гад, от меня. Наверное, что-то почувствовал. Оторвался незаметно. Мне бы еще несколько дней, я бы его хазу вычислил, вернее, не его, а Креста. Сердцем чуял, там Павел Крест свое добро держал. Кругом частные дома, лучше места не придумать. Близок был локоток, да укусить нельзя. Потому что дальше все полетело к чертовой матери. Банду Шпака ментам сдали, почти всех перестреляли. Уйти удалось троим: мне с прострелянной ногой, Ваньке Глебову и Тихарю. Ваньку у Шпака за полудурка держали, с ним серьезное дело сделать нельзя. Тихарь исчез, будь я на ногах, из-под земли бы его, гниду, достал, а так… Куда мне, полуживому, охоту на него вести? Скоро и меня тоже загребли, кто-то из своих выдал. А потом… Потом Леха в гору попер. Таких, как я, он бы одним махом по стенке размазал. Я с тех пор рот на замке держал, жизнь дороже. Вот такие дела.
Гнус вытер пот со лба, глаза его слезились.
— Ты спроси у Тихаря про дом в Тайнинке, спроси. И куда наследство Креста делось.
Он тихонько захихикал.
Беглов под его гаденький смех вытащил из бумажника пачку «зеленых» и бросил на стол.
— Это тебе.
— Погоди, Артем, провожу сам, а то собачки больно злые, чужих не любят.
— Проводи, пока я твою псарню не перестрелял.
Артем вспомнил, как он удивился, услышав про багетовые рамы, которые заказывал Тихарь, подумал еще тогда: если есть картины, значит, существует и дом, где они находятся. Похоже, сейчас Гнус и рассказал ему об этом самом доме.
Машина затормозила возле киоска.
— Опять день впустую, — Вадим Сидельников остановил «жигуленка» и посмотрел на Гребня. — Ты пива хотел.
Саша Грабнев выбрался из автомобиля и направился к киоску.
— Тебе что взять?
— Соку и пожевать чего-нибудь.
Они сидели в салоне «жигуленка» и давились сухими бутербродами.
— Хреново, — Гребень смотрел в окно, на улице шел дождь со снегом. — Уже белые мухи полетели, а мы толчемся на одном месте.
Они исколесили все Подмосковье в поисках Ашота Мирзояна и его дяди.
— У этого самого Сурена фамилия запросто может быть не армянская. Взял фамилию жены по каким-нибудь соображениям, и ищи ветра в поле. — Вадим закашлял, подавившись куском. — Гиблое дело. Мне эти Сурены уже во сне снятся. Ничего не знаем: год рождения, место рождения, фамилия и та предположительная.
