В углу громоздились поломанные ящики, с которых свисало широкое, в безобразных пятнах покрывало. Ашот шагнул именно туда.
И не ошибся.
С брезгливостью сдернув покрывало на пол, он увидел за ним небольшое, чисто выметенное пространство. Здесь в багетовых рамах на полу и у стены стояли картины.
Ашот насчитал семь разных по размеру полотен. Все они были бережно укрыты тонкой чистой тканью. Он, одно за другим откидывая покрывала, стал с интересом рассматривать картины.
Странный вкус был у старика!
В живописи Ашот разбирался, как пошутил бы в другое время, на уровне медицинского работника.
Здесь было три пейзажа, два портрета и натюрморт, при виде которого у парня обильно потекла слюна, до того аппетитно красовалась на столе разложенная снедь.
Румяные тушки крупной и мелкой дичи, украшенные пучками зелени, казалось, уже готовы были захрустеть на зубах. Куски обжаренного, покрытого тончайшей корочкой мяса, умело выложенные свежими овощами, просились в рот. Вино в прозрачном графинчике веселило душу и вызывало приступ жажды. К массивной, обьемистой рюмке, по стенке которой скатывалась тяжелая рубиновая капля вина, рука так и тянулась сама. Серпантин желто-золотистого лимона, бархатный угол темно-зеленой скатерти… К такому столу хотелось присесть надолго и отведать всего понемногу.
Талантливый, видать, художник, вздохнул голодный Ашот.
Он перевернул один из приглянувшихся ему пейзажей, легкий, светлый, весенний, и увидел размашистую надпись: Дарье Стрелецкой. Росчерк художника он прочитать не мог.
Зато седьмое полотно даже картиной назвать было неприлично. Какая-то бессмысленная мазня с жуткой рожей посредине. Видно, покойник тоже такую манеру не жаловал. Рожу он поместил в самый конец ряда, чтобы не застила.
Ашот не мог при скудном освещении хорошо осмотреть все картины, но даже в таких условиях, выхватывая то одну часть полотна, то другую, он убеждался, что написаны они настоящими художниками. Музейные картины. Он видел росчерки в углу, но они ему ничего не говорили. Подписи были сделаны разной рукой. Разве что на двух пейзажах из трех он увидел одинаковый росчерк. Он попытался представить, что сейчас на его месте стоит настоящий ценитель и в немом благоговении взирает на сохранившиеся сокровища. Фантастика! Он попытался запомнить подписи художников.
Сколько же все это стоит? В который раз за сегодняшний вечер подумал Ашот. Ну, старик, ну, покойничек! Иметь такие сокровища и умереть в нищей поселковой больнице… Будь у Ашота лекарство, он сумел бы вырвать старика из лап смерти. Что же он, дурак богатый, думал, а?.. В таком случае, дорогой, захохотало что-то внутри Ашота, тебе не досталось бы его наследство…
