Но из-за рокового стечения обстоятельств, а именно гибели в пожаре практически половины сокровищ Библиотеки, (сколько под шумок было украдено — доподлинно было неизвестно, но то и дело всплывающие фолианты, которые якобы превратились тогда в золу, причиняли страшнейшие неудобства Лиге), вдруг оказалось, что адептам неоткуда черпать познания о монстрах и их внешнем виде. Это вообще было традиционной проблемой, так как иллюстрации в манускриптах чаще всего являлись плодом фантазии художника. Молодые маги просто терялись, когда воочию узревали стрыгу, у которой было вовсе не шесть конечностей, а четыре, а ядовитый дым из ноздрей и вовсе отсутствовал. Но заставить иллюстратора бродить по горам и лесам в поисках модели для его ответственной работы оказалось весьма затруднительно — служители искусства напрочь отказывались зарисовывать мантикор и волкодлаков с натуры. Вот и получалось, что маги во время своих странствий ознакомлялись с монстрами, потом описывали их словесно и письменно в своих монографиях, частенько многое преувеличивая, а затем уж иллюстраторы напрягали воображение и творили свои шедевры. В редких случаях это все хоть чуть-чуть соответствовало истине, но выбора не было.
После пожара же на долю адептов остались лишь устные воспоминания преподавателей, которые изобиловали эпитетами и сравнениями, а также тоской по прошедшей молодости.
Вот тут-то и вспомнили о Музее. Действительно — что может быть лучше, чем наглядное изучение? Зачем расписывать длину и остроту зубов гарпии, если можно на них посмотреть, замерить штангенциркулем и даже пощупать? А со временем напишутся и новые книги. И уж пусть господа художники не обессудят, но сходство в их иллюстрациях будет поглавнее красоты.
Так и было решено. Теперь Музей стал едва ли не главнейшей частью Академии, и прославился на несколько королевств. Чучельники — или таксидермисты, как они любят себя называть — работали и день, и ночь. Невзирая на протесты и возмущения чародеев, Совет Лиги издал указ, который предписывал всякое убиенное чудовище в цельном виде сдавать на обработку. Тут тоже присутствовал некий перегиб, потому как тех же крысолаков уничтожалось по десятку в месяц и в таком количестве чучела их никому надобны не были. Но со временем все уладилось, установился порядок и тишь. Музей исправно пополнялся новыми экспонатами, адепты более не списывали свои ляпы на экзаменах на книжные ошибки, а художники теперь строго блюли соответствие вплоть до окраса подшерстка…
