Рядом с окном появились полки, где должны были разместиться товары, которые парикмахер надеялся продавать для увеличения прибыли. Битый час Гийом аккуратно расставлял и раскладывал баночки с лосьонами, расчески, шампуни, коробочки с бритвами, накладные баки, помазки, тоники для волос и карандаши для подкраски седых усов. Закончив, он отступал на пару шагов, склонял голову набок, оценивал результат — и начинал все сызнова.
Если Эмилия Фрэсс была первой любовью Гийома Ладусета, то парикмахерская стала второй. Дела пошли в гору довольно быстро, и уже через пару месяцев на скамье по субботам сидело не менее трех человек. Не все из них, правда, являлись клиентами. Некоторые заходили просто погреться, а кое у кого даже хватало наглости заскочить предварительно в бакалею за пачкой печенья «Пти Борр Лю», чтобы почувствовать себя вроде как дома. Давя в себе раздражение, Гийом терпеливо сносил горы крошек, со временем находивших дорогу в его дешевые кожаные сандалии, поскольку благодаря толчее на скамье складывалось впечатление, что парикмахерские услуги пользуются повышенным спросом, а что может быть лучше для бизнеса. Привычка сельчан торчать в доме Гийома никуда не девалась и с приходом весны — они заскакивали под предлогом пересидеть дождь. Летом же прятались от жары, покрикивая на каждого входящего, чтоб закрывал дверь и не впускал знойный воздух, непрошеным гостем рвущийся с улицы. Когда дел становилось невпроворот, парикмахер прогонял бездельников, и те разбегались, словно стадо диких козлов. А иногда бывало и так, что, к своему огромному огорчению, Гийом заставал то одного, то другого в гостиной — задравши ноги на столик, наглец смотрел в телевизор — или в туалете, на унитазе, с его любимыми комиксами о приключениях Счастливчика Люка в руках.
Гийом Ладусет никогда не забывал того, чему его научили в Академии мастеров-парикмахеров Перигора, особенно слов из «Руководства по парикмахерскому искусству» (издание второе, переработанное и исправленное). По утрам, прежде чем спуститься по лестнице, Гийом удостоверялся, что он по-прежнему являет собою Живой Пример. Опорожнив мочевой пузырь, парикмахер не покидал ванной до тех пор, пока его волосы и усы не представали во всем их великолепии, достаточном, чтобы пробудить в клиентах желание выглядеть точно так же. Предметом особенной гордости Гийома Ладусета был его знаменитый начес «волна». Дважды в неделю, вымыв голову и нанеся лосьон для укладки, Гийом аккуратно приставлял палец к волосам, формировал с помощью расчески гребень, а затем повторял процедуру вокруг головы. Три свои вариации Гийом называл «трубадур», «помпадур» и «амбассадор». И хотя спрос на них был, мягко говоря, не очень — большинство клиентов противились необходимости надевать сеточку для волос, пока те сохли, — парикмахер испытывал немалое удовлетворение просто от осознания того, что такая услуга доступна любому, стоит лишь пожелать.
