— Точно мертвец в гробу, — причитала она, обращаясь к мужу.
Гийом Ладусет с радостью перебрался в дом деда, прихватив с собой лишь фамильную ночную вазу с накопленными сбережениями да красный диплом Академии мастеров-парикмахеров Перигора в деревянной рамке. Внезапно познав свободу, о существовании которой он даже не догадывался, Гийом оставлял грязную посуду до следующего утра, заглатывал «Кабеку» пачками и расхаживал нагишом. Когда Пьер Рузо заметил непривычную молчаливость молодого помощника, то решил, что Гийом все еще скорбит о покойном деде. На самом деле Гийом Ладусет ни разу даже не всхлипнул, поскольку никак не мог поверить, что вот сейчас не откроется дверь и старик не войдет в родовое гнездо в одной лишь рубашке, после чего его придется метлой гнать наверх за штанами. По-настоящему Гийома угнетало нечто совсем иное: молодой человек твердо решил вложить скромное наследство в собственную парикмахерскую, но не знал, как сообщить неприятную новость любимому боссу. В конце концов помощь неожиданно пришла в лице Франсин Рузо. Как-то за обедом Франсин поинтересовалась, почему Гийом не доедает кролика в черносливе, и тот ответил, что унаследовал кое-какие деньги, но никак не может решить, что с ними делать. Реакция последовала незамедлительно:
— Чего тут думать? Ты должен открыть собственную парикмахерскую. Правда ведь, Пьер?
Расправившись с остатками «Кабеку», Пьер Рузо глубокомысленно заключил:
— Это мечта любого парикмахера. Это — и еще одно: чтоб в его кресле никогда не сидел клиент, у которого на ушах волос больше, чем на голове.
Суммы, оставленной внуку покойным дедом, было явно недостаточно, чтобы купить помещение, оборудовать его креслом и раковиной и обеспечить Гийома жалованьем на первое время, пока бизнес не встанет на ноги. Однако решение вскоре возникло само собой, и до трех часов ночи Гийом лежал на спине без сна, потирая ладонями простыню, — сердце сжалось от возбуждения точно зеленый грецкий орех, ступни колыхались вперед-назад, а мысли скакали как сумасшедшие, пытаясь охватить все, что необходимо для превращения в парикмахерскую дедовой кухни.
Благодаря помощи лучшего друга, булочника Стефана Жолли, привыкшего ворочать увесистые мешки с мукой, много времени это не заняло. Первым делом друзья пристроили еще одну маленькую кухоньку к задней части дома, а затем удлинили имевшуюся. Для начала Гийом Ладусет заказал всего одну раковину — о расширении можно было подумать и позже — и черное кожаное кресло той же модели, что и в парикмахерской Пьера Рузо. Дидье Лапьер, деревенский плотник, установил против зеркала вдоль стены скамью, для которой мадам Ладусет сшила подушки. Сын, правда, быстренько убрал их с глаз долой, дабы не шокировать клиентов оборочками.
