Я снова утыкаюсь в книгу, поэтому не слышу, как он подходит. Но внезапно он оказывается прямо передо мной и, наклонившись над столом, пристально заглядывает мне в лицо.
— Ты в порядке?
Я опускаю книгу — и у меня отваливается челюсть. Я думала, что готова, но оказалось, что нет. По крайней мере, к этому.
А потом я вспоминаю зеленые листочки.
— У меня все замечательно, — выдавливаю я, умирая от стыда за то, что чирлидерши избрали своей жертвой именно меня.
— Правда? — спрашивает он, не сводя с меня глаз. Потом протягивает мне обе руки и кивает. Я осторожно кладу свои руки поверх его ладоней, и он крепко сжимает мои пальцы. — Это отвратительная шутка.
— Еще бы, — шепчу я. Мои глаза наливаются слезами, но мгновенно высыхают, когда он вдруг убирает руки. Схватив свой рюкзак, он ставит его на стол, расстегивает и показывает мне то, что лежит внутри.
Груда смятых зеленых листовок занимает все пространство, отведенное для книг и тетрадей.
Звенит звонок, а мы с моим Рыцарем Чокнутого Образа смотрим друг на друга и улыбаемся. Когда пронзительная трель смолкает, он тихо шепчет:
— Я, конечно, не смог снять все, но мне кажется, серьезно потрепал их ряды.
И подмигивает мне.
— Спасибо, — от всего сердца говорю я.
— На здоровье, — отвечает он проникновенным шепотом, который тут же заглушается воплем миссис Мэйсон.
— Лукас Генри и Лондон Лэйн, это последнее предупреждение. Не разговаривать!
Тепло разливается по моему телу, когда я слышу полное имя, и, пока он роется в своем доверху забитом рюкзаке в поисках домашних заданий, я шепчу его имя — так тихо, что сама едва слышу свой голос:
— Люк.
Своим поступком он наложил повязку на мою рану, но я знаю, что при первом движении она снова откроется.
Мне срочно нужна эмоциональная пузырьковая пленка, типа тех, в которые заворачивают хрупкую технику.
Десятки вопросов роятся у меня в голове, в то время как я пялюсь на открытый передо мной учебник.
Почему я его не помню?
Кто должен умереть?
Почему чирлидерши цепляются именно ко мне?
Закончили они или еще нет?
И самое главное: почему я не предупредила себя об этих листовках? Может быть, это воспоминание было заблокировано? Или я намеренно умолчала об этом эпизоде, чтобы не терзать себя переживаниями о том, чего все равно не смогу избежать?
Вопросы скачут до тех пор, пока я неожиданно не нахожу ответ. Убедительно-простой ответ, который позволит мне одним махом все исправить. Спасительное решение исцеляет каждую клеточку моего тела, и вот уже я с облегчением расслабляю сведенные судорогой плечи.
