— Кэрол, вы знаете, что такое настоящее одиночество? — хрипло спросил он.
— Я никогда не думала об этом, — прошептала она, и ее серые глаза расширились.
— Одиночество — это когда не к кому пойти, если тебя что-то беспокоит. Это когда ты не нужен даже родным людям. Это когда веришь доброте только чужого человека…
Кэрол тяжело вздохнула.
— Вам так плохо было в детстве? — спросила она робко.
Пол горько улыбнулся, его рука скользнула к ее подбородку, коснулась губ.
— Я просто рассуждаю вслух.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Но всегда должна быть какая-то причина! Если вы однажды победили свое одиночество, то почему опять вспомнили об этом? Или с тех пор, как вы стали Дадзаем, одиночество не покидало вас?
Пол положил руку ей на плечо и как будто обжег.
— Люди, в общем-то, стойкие существа, — сказал он. — Вот и вы добились большого успеха в жизни, несмотря на трудное начало.
Он смотрел ей в глаза и размышлял о том, что все эти годы был непоправимо одинок, но искренне не замечал этого. Он был окружен друзьями, женщинами, которые порой любили его, но никого не подпускал по-настоящему близко к своему сердцу. Впервые ему захотелось, чтобы кто-то на самом деле вошел в его жизнь, в его душу. Не «кто-то», а именно эта сероглазая девушка…
— Я думаю, нам лучше поскорее уйти отсюда, — прошептала Кэрол.
— Подожди… — пробормотал Пол; темная голубизна его глаз приобрела цвет зимних сумерек.
Во рту Кэрол пересохло. Она сделала последнее героическое усилие в попытке обрести здравый смысл. Надо поскорее покинуть эту уединенную маленькую комнату, прежде чем между ними случится что-то непоправимое!
Кэрол решительно встала, но Пол ее опередил. Не успела она подойти к двери, как он оказался перед ней, загородил дорогу и мягко обнял за плечи.
— Вы дрожите, — тихо сказал он. Его глаза поблескивали в темноте комнаты.
— Кажется, я начинаю бояться вас, — пробормотала Кэрол, пытаясь освободиться.
— Бояться? Вы уверены, что чувствуете страх?
— Но я дрожу как осиновый лист! Колени подгибаются, не могу дышать… Как же еще назвать это?
— Не уверен, что вы готовы выслушать мои объяснения…
Скорее от беспомощности, чем от злости, Кэрол принялась бить кулачками по его сильной груди, но Пол, усмехнувшись, легко схватил ее за руки и довольно крепко сжал. Кэрол прекрасно понимала, что дрожит не от страха, а совсем от другого чувства. И она и Пол знали от какого.
— Не надо мне ничего объяснять. Давайте лучше вообще не будем говорить об этом, — предложила девушка.
