Разве не об этом ей говорил Ричард, подумала Шэрон. О гордости Марка!
— Пропасть между нами все расширялась, а ты, казалось, не интересовалась ничем, кроме своей работы. Я радовался твоим успехам, но, на мой взгляд, все это нужно было тебе только для того, чтобы отдаляться от меня все дальше и дальше.
А может быть, он прав?
— Я не мог заставить себя поговорить с тобой начистоту, — неожиданно признался Марк. — А тут еще эта история с Ричардом… — Внезапно лицо его посуровело. Или ей просто показалось. — Даже если бы я рассказал тебе об истинной причине его увольнения, сомневаюсь, чтобы ты восприняла это должным образом. Твоя подозрительность возвела между нами непреодолимый барьер, и мне оставалось лишь ждать крушения нашего брака, хотя в душе я никогда не верил в то, что ты уйдешь от меня… Однако, когда Саманта потеряла ребенка, это оказалось последней каплей. Ты обвинила во всем меня и бросила в одиночестве в этом аду. Я думал, что сойду с ума, и срывал раздражение на бедной Тори и своих сотрудниках.
Марк снова подошел к кушетке и присел на краешек. Шэрон лежала, не шевелясь, уставившись в потолок.
— Но вот ты возвращаешься и говоришь, что собралась за границу. И я понял, что если не хочу потерять тебя навсегда, то должен что-то предпринять. А потом ситуация приняла непредвиденный оборот: казалось, что вместе с Бобби я приобретаю и тебя, и мне было уже неважно, что ты обо мне думаешь.
От волнения голос его звучал хрипло. Но обида на мужа была все еще сильнее сострадания к нему.
— Не потому ли ты угрожал мне и издевался надо мной? — спросила Шэрон.
— Неужели? — Поймав прядь ее волос, Марк ласково накрутил ее на палец. — Видимо, мне казалось, что ты этого заслуживаешь, — сказал он со вздохом. — Что бы я ни сделал, ты по-прежнему думала обо мне плохо, но не могла отказать в любви… Оставалось надеяться только на это. Потому что я был уверен, что, несмотря на все твои подозрения и сомнения, ты все еще любишь меня…
Голос Марка дрогнул, и это заставило ее протянуть к нему руки.
— О, Марк!
Шэрон приподнялась и жадно отдалась его объятиям.
— Я собралась за границу только потому, что хотела постараться забыть тебя, оказаться как можно дальше, хотя в глубине души знала: освободиться мне не удастся. Работа казалась мне единственным способом не думать о тебе. А до этого… я работала, чтобы не ощущать своей незначительности. Тори прекрасно следила за домом, а Джулия… Она такая умная, уверенная в себе, при ней я всегда чувствовала себя никчемной серой мышкой. Мне же хотелось стать для тебя всем, — всхлипнула Шэрон. — Быть одновременно женой, матерью и преуспеть в карьере. Хотелось, чтобы ты гордился мной. Я не понимала, что, стараясь заслужить твою любовь, пренебрегала из-за этого многим. Прости меня!
