— Что бы ты без меня делал! — радостно проскрипел Кузька. — Ну да это не беда, попросим водяного, он тебя по болотам проведет.
— Какого еще водяного? — несколько удивился Дубов.
— Ну, помнишь того мужичка, что давеча весь вечер воду хлобыстал. Это он и есть.
— Ах, вот оно что! — рассмеялся Василий. Теперь ему стало ясно странное поведение корчемного завсегдателя. И посерьезнел: — Слушай, Кузьма Иваныч, а дело-то нешуточное. Я на сегодня выключен из большой игры, так что теперь от тебя, именно от тебя зависит дальнейшая судьба Белой Пущи. И не только ее.
— Что-что? — не разобрал Кузька. — Чегой-то ты, Василий Николаич, больно мудрено изъясняешься.
— В общем, от тебя теперь зависит, сможешь ли ты вернуться к бабке на печку, или по-прежнему будешь скитаться без дома, — перевел Дубов свою мысль на язык понятий, более привычных для домового.
— A, ну так бы сразу и говорил, — протянул Кузька. — И что же я должон делать?
Дубов на минутку задумался:
— Тут неподалеку в избушке живет одна дама с прислугой…
— A, знаю! — перебил Кузька. — Это, видать, та, что с двумя мужиками в любовь крутит. Ой, лихая баба…
— Откуда ты знаешь?
— Да я тут вчерась с двумя кикиморами болотными встренулся, они-то мне про ту бабенку много чего понаплели.
— Ну вот и прекрасно. Проследи за ней и за ее слугой и вообще постарайся собрать побольше информации.
— Инфо… чего?
— Ну, что они делают, с кем встречаются, о чем говорят. A вечером, как стемнеет, встретимся здесь. Но если случится что-то непредвиденное, то непременно дай мне знать.
— Понятно, — кивнул Кузька.
x x x
Князь Григорий мрачнее черной тучи слушал утренний доклад барона Альберта:
— … И тогда он выбежал из амбара и запер дверь. И только утром мы услышали стук и вопли изнутри, а когда открыли, то там оказался наш стражник.
— Прекрасно, — процедил князь Григорий. — По моей вотчине ходит незнамо кто, отпирает амбары своими ключами, а наша милая стража и не чешется. Эдак скоро и меня украдут, и никто не заметит. Сегодня же поменять все замки!
— Будет исполнено, Ваша Светлость, — угодливо закивал Альберт. -Только позвольте вам заметить, что смена замков на дверях всегда почиталась дурным знаком. Вот, помню…
Но князь, не слушая глупых возражений, продолжал:
— И провести наистрожайшее разыскание. Этот горе-стражник хоть запомнил, как вор выглядел?
— Он говорит, что в потемках не разглядел. Но по очертаниям изрядно напоминает Вашу Светлость.
— Очень определенная примета, — хмыкнул князь. — Что за амбар и что пропало?
