За годы совместной работы Поярков хорошо изучил эксперта Алика Чельцова. Тот никогда не выкладывал все сразу, выдавал свою информацию постепенно, частями.
— Да, да, листы из журнала «Крокодил» за июль и «Литгазета» за 10 июля.
Bee ясно, его догадка подтверждается: преступники готовились к операции больше недели, готовились тщательно. Собственно, почему подтверждается? Может, газета от 10 июля попала к ним в самый последний день, накануне преступления? Хорошо бы, если на первой или последней страницах были написанные от руки цифры. В почтовых отделениях перед разноской журналов и газет почтальоны карандашом пишут номера домов и квартир.
— Самое интересное, — неторопливо продолжал Чельцов, — что обнаружился оттиск штампа…
Алик переигрывал, это немного раздражало, но Поярков терпел.
— Когда газеты или журналы поступают в библиотеку, на них ставят штампы читального зала. В твоей «кукле» обнаружен такой оттиск. Пришлось два часа подбирать листочки, зато почти весь штамп собрал. Оттиск слабый. Удалось восстановить… Нет, библиотека московская, — эксперт сделал паузу и продолжал: — Штамп московской библиотеки, номер его тридцать четыре… Да ты не торопись, я все выяснил. И адрес библиотеки, и часы ее работы, даже кто там заведующая. Записывай…
Поярков часто задумывался над тем, за что у них в управлении любят Чельцова — насмешника и злослова. Сейчас понял — за порядочность и бескорыстие. Эксперт знает, какое напряженное время наступило для следователя, сколько сложнейших вопросов он должен безошибочно решить, и любая, даже самая незначительная, помощь снимет с него частицу забот, позволит спокойней и логичней мыслить, придаст уверенность в действиях.
— Спасибо тебе, добрый человек с Арбата. Спокойной ночи…
Поярков снял китель, вышел на балкон. После телефонного разговора на душе стало полегче, появилась вторая тропка к преступникам, а насколько она правильна, он проверит завтра. Сейчас нужно крепко уснуть.
Магазин уцененных товаров размещался в одном из многочисленных закоулков колхозного рынка. Через большое, плохо протертое двухметровое окно можно было рассмотреть все хозяйство магазина, имущество которого располагалось в двух смежных комнатах. Они были завалены залежавшейся обувью, головными уборами, мятыми пальто, годившимися теперь только разве что для огородных чучел, вышедшими из моды куртками и другими вещами, которые вряд ли кто-нибудь когда-нибудь купит,
Когда вошли в помещение, в нос ударил неприятный запах плесени и залежавшихся товаров. На витринах под стеклом лежали старые значки, неисправные зажигалки, изделия из кости, заколки и запонки, отделанные полудрагоценными камнями, которые почему-то даже за бесценок никто не покупал.
