Мотор почему-то еще тянул, а из разбитого топливного насоса и бензопровода хлестало горючее, которое загорелось при заходе на посадку, однако гидросистема еще работала и, хотя и с трудом, но вытолкнула стойки шасси, которые встали на замки. Спустя мгновение, пылающий истребитель катился по полосе. Невзирая на рвущиеся вокруг бомбы и не дожидаясь когда самолет остановится, Туоминен выскочил из кабины, сорвал с себя тлеющий комбинезон и отбежав к краю летного поля, плюхнулся в первую попавшуюся ложбинку.
Когда налет закончился, Туоминен решил выбираться из этого ада любым способом, но тут вновь завыли сирены – приближалась новая группа советских самолетов. На аэродроме царил хаос, на уцелевших самолетах механики запускали моторы, сквозь клубы дыма и пыли самолеты выруливали к взлетно-посадочным полосам. Во всех направлениях бегали солдаты и ездили грузовики, один из которых тут же врезался в еще горевший «Мессершмитт». Вскоре заработали зенитные батареи, оглушительные залпы которых усилили всеобщую какофонию.
В обстановке всеобщего помешательства Ойва заметил немецкий Ju52, осторожно руливший между воронками к оставшемуся нетронутым участку взлетной полосы. Догнав транспортник уже на последнем развороте, финн что есть мочи забарабанил кулаками в борт. Как только ничего не понимающий немец открыл дверь, внутрь как пушечное ядро ворвался Туоминен с вопросом о том, куда летит самолет. Оказалось, немец направлялся в Пори, где 5-й Воздушный флот Люфтваффе имел базу снабжения. О лучшем Туоминен не мог и мечтать…
Тем временем в Мальме остальные пилоты обсуждали судьбу потерянного аса. В горячке боя никто не видел, что случилось с «Ойппа». Все очень волновались, потому как вспомнилось, что перед боем Туоминен хвастался, что «не родилось еще пилота, способного его сбить» – поистине, «не хвались, едучи на рать». Тем временем, командиру звена позвонили из военной полиции и попросили описать внешность Туоминена, сообщив, что человек, так себя называющий, находится в Лауттакила, и просит доставить его в Мальме. Он возвращается из полета без истребителя и без документов. Командир тогда так описал внешность своего пилота: «Кожаная куртка, полетный шлем, необычные квадратные летные очки, темный как цыган, прекрасные зубы, с первого взгляда похожий на турка.». Попросив полицейского доставить пилота домой, командир долго ломал голову, как Туоминена занесло в такую даль.
1944 г. выдался особенно тяжелым для финских ВВС вообще и для Туоминена в частности. Советские ВВС наносили все новые и новые удары по территории Финляндии с целью вывести страну из войны. За тот год Туоминен сменил три части: 6 марта его направляют в LeLv30, 6 июля в HLeLv34, потом, 6 августа, снова в LeLv30. За весь год Ойва заявил только о пяти сбитых. Хотя это было и неплохо для уже считавшегося старым пилота (в тот год Туоминену исполнилось 36), но всем было давно уже ясно, что время «одиноких волков» в условиях, когда противник одновременно поднимает в боевые вылеты авиаполки и целые дивизии, прошло. Более того, на последнем этапе войны все финские истребители были сосредоточены на задачах сопровождения бомбардировщиков, чтобы хоть как-то облегчить положение финских сухопутных войск. Надо ли говорить о том, что очень трудно наращивать личный боевой счет, когда истребитель «привязан» к бомберам. Илмари Юутилайнен (llmari Juutilainen), ведущий финский ас, очень высоко оценивал Туоминена, подчеркивая его феноменальную зоркость, способность быстро выработать план атаки и занять лучшую позицию для нападения.
