– Ковчег действительно существовал, – сказал Кейс. – Моисей действительно положил в него две таблички с Десятью заповедями.
Они гласили:
Я – Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов. Не сотвори себе кумира.
Не произноси имени Господа Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит это имя напрасно. Помни день субботний, чтобы праздновать его. Почитай отца твоего и мать твою. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради.
Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
Не желай дома ближнего твоего; не желай жены, раба или вола – ничего, что у ближнего твоего.
После небольшой паузы Кейс продолжал:
– Теперь ответьте мне: многие ли люди живут по этим заповедям сегодня? Политики, лгущие на каждом шагу, чтобы удержать власть. Мужья, обманывающие своих жен, и наоборот. Войны, вспыхивающие из-за любых причин. Обнищание целых континентов, экономическое неравенство, увеличивающее пропасть между богатыми и бедными. А экологическая катастрофа? Через тридцать лет, Маклин, а может быть и гораздо раньше, вы будете покупать в автоматах банки с чистым воздухом так же, как сегодня приобретаете пепси-колу. Если сегодня Десять заповедей звучат вполне современно, то, представляете, каким откровением они звучали для древнего мира? Для грубых и грязных нравов, царивших в нем. Насколько необыкновенными и удивительными они должны были представляться людям, жившим тысячелетия назад. Да, эти два метеоритных обломка имели для истории человечества гораздо более важное значение, чем все египетские пирамиды, вместе взятые.
– Метеоритные обломки?
– Конечно. Два куска метеорита. Радиоактивных или излучавших большую энергию. Именно этот могущественный источник энергии превращал Ковчег в победоносное оружие. В целом ряде источников говорится о том, что несколько носильщиков Ковчега были случайно убиты искрами, которые он выбрасывал. Иногда неподвижно стоявший Ковчег сам подскакивал или же швырял на землю священников, пытавшихся взяться за несущие поручни сундука.
Трудно даже представить себе, подумал я.
– Чтобы вам было легче представить себе всю огромную мощь этой энергии, – Кейс продолжал с легкостью угадывать мои мысли, – я напомню историю с Иерихонскими стенами.
– Вы имеете ввиду неприступную крепость, стоявшую на пути в Северную Палестину?
– Крепость, которую нельзя было взять с помощью обычного оружия, – ответил Кейс. – Пятнадцать лет назад в районе Аин-Эс-Султана я исследовал развалины Иерихона. Толщина наружной стены крепости составляла пять футов, а внутренней – двенадцать футов! И эти огромные массивные стены обрушились как песочные после недели, в течение которой израильтяне носили Ковчег Завета вокруг них и трубили в трубы.
