Джоанна кивнула.
— Хорошо, тетя Эмма, я сделаю все сама. Вам всего хватило?
Тетка смахнула с глаз слезы.
— Я была не особенно голодна, — всхлипнув, выговорила она. — Джоанна, чего хотел от тебя этот человек? Эти иностранцы! Никогда им не доверяла. Видишь, что случилось с твоей дорогой мамой…
— Не надо сейчас, тетя Эмма! — воскликнула Джоанна, поспешно минуя ее и проскальзывая в крошечную кухоньку. — Джимми, освободи, пожалуйста, чайник, хорошо, милый?
И Джимми с теткой вынуждены были на время смириться с нежеланием Джоанны вводить их в курс дела. Поэтому тетя Эмма вернулась в гостиную, и стало слышно, как она вполголоса разговаривает со своим мужем. Джоанна улыбнулась. Она могла догадаться, о чем говорила тетка. Тетя Эмма считает ее, Джоанну, недостаточно чуткой. А правда заключалась в том, что Джоанна просто была не из тех людей, которые могут показывать свое горе публично, и потому она казалась иногда холодной и бесчувственной.
Джимми вылил содержимое чайника в раковину и занялся мытьем тарелок. Если его и мучило любопытство, он умело скрывал это. Джоанна с нежностью наблюдала за ним. Он так добр, так надежен, так мил! Она улыбнулась и порывисто обняла его за талию.
— Эй! — воскликнул он, довольный, и повернулся к ней. — Что это? Кухонная любовь?
Джоанна покачала головой.
— Ничего особенного. Ох, Джимми, то, что я должна рассказать, вряд ли тебе понравится!
Лицо Джимми помрачнело.
— Да? Почему?
Джоанна вздохнула и отодвинулась от него, чувствуя, как от ее слов переменилось у него настроение.
— Мне придется поехать в Грецию, — без предисловий сообщила она. — Меня хочет видеть отец.
На лице Джимми сразу отразились потрясение, недоумение, гнев, быстро сменявшие друг друга.
— Не может быть, чтобы ты говорила всерьез!
Она, помедлив, кивнула.
— Боюсь, это слишком серьезно, Джимми. У меня есть на то причины…
— Какие могут быть причины? — перебил он. — Бог мой, всего несколько часов назад мы вспоминали, как твоя мать была брошена мужем и как ей пришлось одной растить тебя, экономя каждый грош! И теперь, когда еще свежа ее могила, ты не можешь размышлять о поездке к человеку, виновному во всем, только потому, что он прислал за тобой своего гонца!
— Нет, — запротестовала Джоанна. — Это вовсе не так. — Она вздохнула, стараясь подобрать слова, чтобы объяснить. — Мой отец очень болен… он умирает. И он хочет меня видеть…
— Поздновато пришло к нему такое желание, а? — с едкой насмешкой заметил Джимми, настроение у него совсем испортилось. — Как это можно назвать? Раскаяние на смертном одре? Или хочет замолить свои грехи?
