Закрыв дверь, Гари поставил чемодан на пол, пристально посмотрел на жену и увидел на ее лице выражение безумной тоски. Вытерпеть это было выше его сил.
— Почему ты, черт возьми, сбежала? — спросил он с болью в голосе.
Шерил, медленно повернувшись, посмотрела мужу в глаза.
— Я должна была это сделать.
— Почему ты не попыталась поговорить со мной? Неужели я стал для тебя настолько чужим, что тебе и говорить со мной не о чем?
Отвернувшись от мужа, Шерил сняла плащ и ушла в гостиную. Там было чисто прибрано — ни пылинки ни соринки. Найдя на диване забытую Бобби машинку, она с нежностью прижала ее к щеке.
— За домом присматривала твоя мама?
— Да, — жестко ответил Гари. — Ты хочешь намекнуть, что это мог сделать кто-то другой? Или думаешь, что я пригласил для этого Дороти? Боже мой, какая же все это чепуха, какая мерзость…
В его голосе слышались обида и гнев, и Шерил, желая успокоить мужа, пробормотала:
— Нет! Конечно же нет!
— А тогда что?
Она зябко поежилась и спрятала руки под свой теплый свитер. Ее внезапно до костей пробрал холод.
— Прости, но я не могу рассказать тебе.
— Да почему, черт возьми?
— Не могу — и все. Не нужно заставлять меня…
— Ты разрушаешь нашу жизнь, доводишь меня до сумасшествия, а потом объявляешь, что не можешь сказать, почему ты это делаешь?! Боже мой, Шерил, что с тобой стряслось? Почему ты стала такой бессердечной?
— Я не бессердечная. Мне самой сейчас очень плохо, я говорю правду. — Шерил сжала виски ладонями, пытаясь успокоить резкую боль в голове. — Зачем ты меня разыскал. Почему не оставил в покое?
— А что мне было еще делать? Может, ты хотела, чтобы я сидел и покорно ждал, что ты еще выкинешь? Ты сбежала как воровка, без всякого объяснения.
— Я оставила тебе записку… — При слове «воровка» Шерил побледнела как полотно.
— Записку? Очень многое она объясняла твоя записка! — сыронизировал Гари. — Ты даже не позвонила, не сказала, где ты! Черт понес тебя в Колумбус! Что ты там потеряла? Я не знал, что и подумать, а она сбежала Бог знает куда и устроилась билетершей в паршивой киношке! — кипятился он. — Я рассылал объявления во все газеты, надеялся, что ты прочтешь хоть одно из них и у тебя проснется наконец совесть! Ты читала мое объявление?
Шерил молчала, опустив голову. Гари быстро подошел к жене и развернул к себе. Увидев жалкое выражение ее глаз, он в бешенстве крикнул:
— Так ты его видела! — Он презрительно скривил рот. — Раньше я бы никогда не поверил, что ты можешь быть такой деревяшкой. Даже если я и был к тебе несправедлив в чем-то, я все равно не заслужил такого обращения!
