Жизнь смягчала суровость многих законов, другие по прошествии времени переставали исполняться, третьи не исполнялись с самого начала. Так, еще в 1734 г. крестьянам запретили заводить суконные фабрики, но исследователи, изучавшие работу знаменитой екатерининской Комиссии по разработке нового Уложения (1767–1770), обратили внимание на то, что купцы в ней жаловались на конкуренцию со стороны крестьян. Ричард Пайпс («Россия при старом режиме». – М., 2004) не без удивления констатирует: «Государственные и помещичьи крестьяне начали превращать свои домашние ткацкие станки в большие фабрики с сотнями рабочих…» И далее: «К началу XIX в. основная часть русской торговли контролировалась крестьянами».
18 февраля 1762 г., через 37 лет после смерти Петра I, последовал Манифест о вольности дворянства, разрешавший дворянам не служить, нежиться в своей деревне, выезжать за границу, жить и путешествовать где угодно. Многие крестьяне посчитали, что с этого момента удержание их в крепостной зависимости стало незаконным, и начали ждать следующий указ – о вольности крестьянства. Они не знали, что ждать им придется 99 лет и 1 день. Несбывшиеся ожидания крестьян прорвались во время пугачевского бунта.
Пугачев, кстати, обещал награждать примкнувших к нему «древним крестом и молитвой, головами и бородами, вольностью и свободою и вечно казаками». Ничего экономического, только старая вера, только отмена бритья бород – и свобода, свобода, свобода[46].
Крестьянские выступления во множестве имели место и после восстания Пугачева, но до размаха пугачевщины им уже было далеко. Объясняется это как раз экономическими причинами – улучшением жизни сельского населения, начавшимся во второй половине XVIII в. Под впечатлением крестьянской войны власть четверть века не повышала налоги (что в условиях ползучей инфляции означало их снижение), а помещики не повышали ренту. «Большинство русских подданных живет лучше, чем огромное большинство населения во Франции, Германии, Швеции и некоторых других странах. Это можно сказать о всех классах»[47] – таков вывод англичанина Уильяма Тука (Took), автора вышедшего в 1799 г. двухтомного исследования о тогдашней России. Е. В. Тарле собрал целую небольшую антологию высказываний европейских современников Тука, пришедших к тем же выводам.
Но была еще одна причина. Огромное впечатление на крестьян произвело милосердие, проявленное к побежденным после подавления пугачевского бунта, двухлетней крестьянской войны, до основания потрясшей всю Россию. Суд по делу о бунте, происходивший в декабре 1774 г., приговорил к смертной казни Пугачева и еще пятерых главарей; 18 мятежников приговорили «к наказанию кнутом и к ссылке на каторжную работу». Остальные были… помилованы.
