Закрепощение, столь позднее на фоне остальной Европы, оказало огромное воздействие на судьбу страны. Ключевский высказывает исключительно важную, но почти не услышанную мысль: «Едва Земский собор стал складываться в выборное всенародное представительное собрание, как из состава его выпало почти все сельское земледельческое население. Земский собор потерял под собою земскую почву, стал представлять собою только службу и посадское тягло с их узкими сословными интересами. Принося к престолу мысль лишь немногих классов, он не мог привлечь к себе ни должного внимания сверху, ни широкого доверия снизу». Речь идет о Земских соборах, особенно периода 1630—1650-х г., когда по всем признакам складывалось именно то, что Ключевский называет (тут важны все четыре слова) выборным всенародным представительным собранием – об этом у нас речь впереди. Иначе говоря, крепостничество на два века затормозило гражданское развитие России.
У ряда авторов проскальзывает застенчивая мысль, что крепостное право было мерой поневоле необходимой. Дескать, территориальное расширение России и ее военные усилия требовали повышения отдачи тягла, перехода к мобилизационному государству, и другого выхода, кроме выжимания соков из крестьянства, не было. Хотя в допетровское время имелись и другие резервы. Читаем у Ключевского: «Иноземные наблюдатели в XVII в. удивлялись, как много праздного люда в Московском государстве. Эта праздная или непроизводительно занятая масса почти всею тяжестью своего содержания падала на те же рабочие, тяглые классы, из которых и казна извлекала свои доходы, и в этом отношении являлась соперницей государства, перехватывая у него средства, которые могли бы идти на пополнение государственной казны»
Петр I использовал данный резерв, «пристроив к делу» большую часть этой вольницы и значительно усилив крепостной гнет. Большинство историков сходятся в том, что крепостное право в полном смысле слова – с резким ограничением дееспособности (запрет приобретать недвижимость в городах и уездах, запрет свободно уходить на промыслы и другие запреты), с продажей людей, помещичьим произволом, телесными наказаниями и прочими мерзостями – сложилось по-настоящему на протяжении XVIII в., между Петром I и Екатериной II.
Петр I использовал данный резерв, «пристроив к делу» большую часть этой вольницы. Из правовых норм было изъято старинное юридическое понятие «вольный человек» – так в допетровское время называли людей свободных от какой-либо зависимости, от налогообложения и от государственной службы. Отныне таких людей, по крайней мере в теории, просто не осталось: каждый должен был либо служить, либо платить подушную подать. Были и другие категории нетяглого населения – слуги, кабальная зависимость которых по закону прекратилась со смертью их господ, посадские и служилые люди, занимавшиеся отхожими промыслами, переставшие крестьянствовать крестьяне, отпущенные на свободу холопы, «гулящие люди». Отход населения на заработки назывался «гулять», «ходить в гуляках», «быть гулящим». Они не платили податей ни государству, ни феодалам и жили преимущественно работой по найму. За «гулящих» часто выдавали себя беглые крестьяне. Указом Петра I от 1 июня 1722 г. гулящих следовало записывать в посады, а если они работали по найму у помещиков, распространить на них казенное тягло – т. е. связать крепостной зависимостью. Они могли избежать этой участи, лишь записавшись в солдаты.
