Но все это почти уже не имело значения.
«Крестьянин, числясь по закону вольным со своим устарелым правом выхода, на деле уже был окружен со всех сторон». Его «порядная запись» становилась, по сути, отказом
«навсегда от права каким-либо способом прекратить принимаемые на себя обязательства».Процессы прикрепления крестьян к земле и землевладельцу ускорились после церковной реформы патриарха Никона и царя Алексея Михайловича. Возросшее в стране напряжение ожесточило нравы. Дворянство стало беззастенчиво использовать в своих интересах (т. е. для закабаления крестьян) систему мер, задуманную во многом против обезлюдения «старых» уездов государства.
Сохранявшееся коварство закрепощения состояло в том, что оно складывалось шаг за шагом. Крепостной хлебопашец продолжал жить привычной крестьянской жизнью в знакомой с рождения среде, вокруг как будто ничего не менялось. При переводе в другую вотчину или поместье крепостной с семьей снова «сажался» на землю и наделялся необходимым имуществом; «он мог жаловаться на господские поборы «через силу и грабежом» и по суду возвратить себе насильственный перебор; крепостной вотчинника не мог быть обезземелен путем превращения в дворового, а крепостной помещика – еще и путем отпуска на волю (!)»; собственность крепостного не была собственностью его господина. Крепостные могли вступать в сделки, могли выступать истцами и ответчиками в суде, за их «бесчестье» взимался штраф. Закон признавал за ними право на собственность, право заниматься торговлей, заключать договоры, распоряжаться своим имуществом по завещанию.
Еще одна особенность «тихого закрепощения» состояла в том, что оно происходило на фоне повышения жизненного уровня крестьянства. С. А. Нефедов в работе «Уровень жизни России XVII века» (Уральский исторический вестник, № 9, 2003) приходит к выводу, что крестьяне XVII в. жили гораздо зажиточнее, чем это априори представлялось историкам раньше. Их относительное благополучие объяснялось тем, что после демографической катастрофы времен Смуты в стране было много свободных земель, стали осваиваться более южные земли. Крестьянин охотно «садился» на плодородную землю «щедрого» землевладельца, не думая о последствиях. Думать начинали его дети и внуки.
Закрепощение, столь позднее на фоне остальной Европы, оказало огромное воздействие на судьбу страны. Ключевский высказывает исключительно важную, но почти не услышанную мысль: «Едва Земский собор стал складываться в выборное всенародное представительное собрание, как из состава его выпало почти все сельское земледельческое население. Земский собор потерял под собою земскую почву, стал представлять собою только службу и посадское тягло с их узкими сословными интересами. Принося к престолу мысль лишь немногих классов, он не мог привлечь к себе ни должного внимания сверху, ни широкого доверия снизу».
