Так написано на мраморной плите на Армянском кладбище,
в самом низу, точнее, не так — «Эдуард Акопов, архитектор».
Вот теперь правильно. Когда я пытаюсь рассказать, что он построил,
то показываю на большой дом в начале Суворовского бульвара
и на такой же у площади Маяковского. Мои собеседники морщат лоб
и делают вид, что вспоминают, хотя на самом деле
не хотят показать своего равнодушия — обычные жилые дома.
Я начинаю сразу смущаться и оправдываться, —
мол, тогда нельзя было допускать никаких излишеств,
зато внутри у квартир хорошая планировка…
«Да-да», — отвечают они и переводят разговор на другую тему.
Дома Эдик ходил всегда в полосатой пижаме и много курил,
поэтому его заставляли курить в своей комнате,
дверь в которую всегда была закрыта.
У него было много одежды:
раз в месяц он перешивал какой-нибудь старый костюм,
то зауживая его в талии, становясь в нем похожим на балерину,
то делая огромные лацканы, как у бабочки или майского жука.
