Штрассер полагал, что ошибка Маркса и марксистов-ленинцев состояла в том, что они хотели объяснить историческое развитие человечества при помощи производственных отношений и классовой борьбы. Хотя эти явления были характерны только для эпохи капитализма. Диктатура пролетариата, пролетарскии интернационализм и утопическии коммунизм никак не подходили для Германии. Они могли полностью исковеркать и изуродовать духовную, социальную и экономическую структуру немецкого общества. Но капитализм должен был сменить не коммунизм, а немецкий социализм. Место классовой борьбы должно было занять народное сообщество. А интернационализм должен был быть заменен революционным национализмом.
Марксистская экономическая теория оставалась для Штрассера всего лишь инструментом понимания истории. Философский марксизм и партийный коммунизм должны были погибнуть вместе с находившимся в агонии либерализмом. «Боевое содружество» как носитель новой идеологии должно было принести марксистским массам «благую весть». Но не для того, чтобы ударить в спину, а чтобы каждый коммунист начал готовиться к Немецкой революции. Это должно было освободить людей от догматизма коммунистической идеологии. Руководство КГРНС очень надеялось, что коммунистическая партийная верхушка откажется от своей «антисоциалистической» позиции и будет способствовать созданию «единого социалистического фронта», который окажет «Боевому содружеству» неограниченную поддержку. Более того, Штрассер отводил КГРНС роль политического катализатора, который в обход всех партийных структур должен был спровоцировать революционные выступления в народных массах.
С одной стороны, Штрассер мечтал о хорошо организованной массовой акции, с другой — грезил плохо понятой ленинской моделью революции. Причем само «Боевое содружество» должно было лишь готовить кадры («унтер-офицеров») для последнего этапа революционного процесса. Сами массы не должны были играть существенной роли — они пока еще не были готовы осознать свою национальную судьбу, выраженную Мёллером ван ден Бруком в идеях революционного консерватизма.
Противоречия внутри КГРНС никогда не демонстрировались широкой публике. Наверное, именно поэтому обещания КПГ о совместной деятельности в ряде направлений долгое время оставались в силе. Подобные заявления можно было услышать и в рядах революционных национал-социалистов. Об этом говорил сам Штрассер. Об этом говорили коммунисты Мюнценберг и Виггфогель, пытавшиеся убедить в своей правоте руководство «Боевого содружества». Штрассер, Моссаковский, Бухрукер не питали иллюзий по поводу долговечности сотрудничества с коммунистами. Но они и предположить не могли, что конфликт наступит так быстро. 6 января 1931 года Мюнценберг назвал «Боевое содружество» «полуфашистской организацией». Тогда конфликт с трудом удалось замять. Отто Штрассер не решался пойти на открытую конфронтацию с коммунистами. В те времена левое крыло «Содружества» было, как никогда, сильно, а ряд местных организаций, например в Галле и Брауншвейге, фактически контролировался из КПГ. Штрассер полагал, что подобное положение вещей не могло длиться вечно — он должен был сформировать «единый фронт», чем бы окончательно подорвал влияние коммунистов в революционном лагере.
