В КПГ придавали исключительное значение выходу группы Штрассера из НСДАП. Еще бы! Коммунисты видели в этом начало разложения «национал-фашизма». Приведенный выше анализ Коминтерна явно переоценивал опасность, исходившую от штрассерианцев. Вряд ли «Боевое сообщество» могло расколоть народные массы. Немецкие коммунисты оказались более предусмотрительными и прозорливыми. Видимо, именно поэтому они не спешили разоблачать членов группы Штрассера как политических провокаторов. И уж тем более не собирались разворачивать против них идеологическую борьбу — были более опасные противники. О подобной позиции вряд ли догадывались в Коминтерне. Еще в начале июля 1930 года исполком КГРНС распорядился устанавливать связи не только с родственными группировками, но и с коммунистами. Как правило, революционные национал-социалисты приглашали представителей КПГ на все свои мероприятия и собрания. Более того, каждый член «Боевого сообщества» получил тайное предписание посещать мероприятия «идеологических противников», к которым, как оказалось, относились и коммунисты. Там революционные национал-социалисты должны были агитировать за «немецкий социализм», за социализацию экономики и общества, за создание «союза угнетенных», приглашать к сотрудничеству всех немецких революционеров.
Но союз с КПГ быстро дал трещину. Инициатива по бойкоту выборов 14 сентября 1930 года подверглась жесточайшей критике со стороны КПГ. Именно это стало поводом для срыва коммунистами собрания штрассерианцев в Нойкёльне. Это собрание было посвящено проблеме неучастия в выборах в рейхстаг. Национал-большевистский кризис сентября 1930 года показал Отто Штрассеру, насколько опасно сближение с левыми силами. Именно тогда он понял необходимость собственной оригинальной идеологии, принципиально отличающейся от коммунистической и гитлеровской. В период октября 1930 — мая 1931 годов контакты между КГРНС происходили на трех различных уровнях.
Теоретический анализ философского и политического марксизма утвердил руководство «Боевого содружества» в однозначном отказе от подобной модели мышления. На уровне руководства организации и ее подразделений организовывались совместные встречи, дискуссии, на которых сопоставлялись идеологические взгляды, обсуждались дальнейшие пути развития обеих организаций. И коммунисты, и революционные национал-социалисты пытались найти взаимопонимание. Но на уровне рядовых членов существовала совершенно другая политическая реальность. Чтобы избежать развала, исполнительный комитет КГРНС вынужден был санкционировать участие своих местных групп в массовых мероприятиях других партий и союзов. Проводя глобальный анализ марксизма, кружок штрассерианцев пытался всем продемонстрировать оригинальность собственной идеологии. Для Штрассера марксизм, в отличие от Гитлера, не носил специфического еврейского характера. Для Отто он вовсе не был «выдумкой еврея Маркса». Он видел в нем всесторонне развитую философию, рожденную во времена агрессивного капитализма и сформированную на основе анализа тогдашних социальных и экономических противоречий. Штрассер признавал объективную справедливость марксистского мышления вообще и ленинского анализа империализма в частности. Но на уровне философских представлений он предпочитал дистанцироваться от марксизма. Марксизм для него был порождением либеральной эпохи. О подобном родстве, по мнению Штрассера, свидетельствовало очень многое: цели, методы и сама структура марксизма.
