Охотников наших пришлось подождать. Забрели они в согру — заболоченный лес — и еле выбрались. Добычи — никакой. Николай Николаевич, мужчина плотный, солидного веса, тяжело отдувался. По пояс пришлось брести в трясине...
Уселись в лодку все, поплыли дальше. Снова повороты, завалы, курьи, затоны... Но как-то незаметно река стала расширяться, течение замедлилось, и за очередным поворотом открылась глазу широкая водная гладь.
Тихая, темная вода, заросли лилий и кувшинок — типичное озеро. Да, это именно озеро, так его здесь и называют. Вернее, называют Первым озером, потому что выше по течению Молох образует еще два таких проточных водоема. До Третьего мы не доехали, на Втором жили. Но красивей Первого озера, пожалуй, нет на этой реке.
Левый берег здесь песчаный, зарос сосновым бором. В этом бору и заночевали. А на другой день поднялись еще на несколько километров и разбили стан на Втором озере.
На левом берегу Второго озера — оно, кстати, уже Первого и течение в нем заметней — тоже растет сосновый бор. Бор-беломошник, в котором очень мало подроста и часто встречаются поляны. Чистый, редко растущий лес с прогалинами, заросшими оленьим мхом — ягелем, создает иллюзию ухоженного парка. Тем более, что, когда вылезли на берег, сразу обнаружили хорошо протоптанную дорожку.
Правда, дорожку, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, проложили не люди, а топтыгин. И следы у него такие, что сапог сорок четвертого размера их не может закрыть...
Так, прямо на медвежьей тропе, и поселились. Хозяин здешних мест, возможно, был недоволен таким вторжением, но лично сообщить об этом, видимо, постеснялся. Во всяком случае, мы его так и не видели. Не встретился и другой здешний житель — лось. А следов его пребывания вокруг — хоть отбавляй.
Зато увидели мы здесь многое другое. Метровых щук и отличных окуней. Полупудовых глухарей и напевно посвистывающих рябчиков. Батальоны грибов-боровиков и сплошные брусничные ковры. А главное — увидели северную природу в ее нетронутом, первозданном виде.
Люди не бывают здесь годами. И стоит вековой лес, стоит, как тысячи лет назад. Одни деревья сохнут на корню, потом падают, гниют, затянутые мхами. Другие тянутся кверху, сменяя упавших.
Он очень красив и кажется приветливым, этот лес. Но он не прощает ошибок. В этом я вскоре убедился, заблудившись сразу же, как только налегке отправился полакомиться брусникой.
И тем более удивляет изумительная способность ориентироваться у таежного охотника Сергея Николаевича. Был, к примеру, такой случай. Однажды, идя по лесу, он выбросил коробку из-под папирос. А на другой день пообещал вывести одного из нас на то же самое место. И хоть находилось оно за много километров — вывел точнехонько!
