Мы смотрели, как разносчик, обсыпанный белым, таскает в пекарню мешки с мукой, взваливая их на голову. Он положил себе на макушку пустой мешок, чтобы защитить глаза и волосы, и выглядел как охотник на белых тигров, облаченный в их шкуры. Ветер все еще дул.
Я посидел внутри с Кэтрин, пока сын мылся. Она пила пиво в сумраке комнаты, по-прежнему в майке, только платок теперь висел у нее на шее.
— Так. Ну что с работой? Где был, куда ездил?
— В Турцию, — сказал я. — Раза три в Пакистан.
— Познакомил бы меня как-нибудь с Раусером. А впрочем, не надо.
— Ты бы его возненавидела, хоть и с пользой для себя. Он бы добавил тебе несколько лет жизни. У него новое приобретение. Портфель. С виду ничего особенного. Но там есть встроенный магнитофон, прибор, который засекает чужие магнитофоны, охранная сигнализация, распылитель слезоточивого газа и скрытый передатчик с устройством слежения — не знаю уж, что это такое.
— Ты его тоже ненавидишь с пользой для себя?
— Я его не ненавижу. С чего мне его ненавидеть? Он дат мне работу. Хорошо оплачиваемую. И я получил возможность видеться с семьей. Как иначе я мог бы видеться со своими родными-эмигрантами, если б не Раусер и не его работа и не эти его оценки риска?
— Он тебе добавляет жизни?
— Я доволен. Это интересная часть света. Я чувствую, что вовлечен в события. Конечно, иногда я смотрю на все с другой точки зрения. С твоей, очевидно. Это просто страховка. Самые крупные и богатые корпорации в мире защищают свои вклады.
— Это моя точка зрения?
— Позволь узнать, что ты теперь ненавидишь?
— Должно быть что-то важнее твоей компании. Вот и все.
— Например, оргазм.
— Ты долго ехал, устал. — Она глотнула из бутылки. — Видишь ли, я как бы не доверяю идее вкладов еще больше, чем самим корпорациям. Все время говорю «как бы». Тэп меня ловит. В этом вашем инвестировании есть что-то подловатое и стыдное. Глупая мысль, да? Насилие над будущим.
— Поэтому курсы акций печатают мелким шрифтом.
— Подловатое и стыдное. Как у тебя с греческим?
— Ужасно. Еду за границу на три дня и все забываю. Одни только цифры и выучил.
— Цифры — это хорошо, — сказала она. — С них лучше всего начинать.
— Недавно в кафе вместо курицы-гриль попросил куриного дерьма. Правда, официант все равно ничего не понял — спасибо моему произношению.
— Откуда ты знаешь, что попросил дерьма?
— Я был с Мейтлендами. Чарлз аж подскочил. Ужинать будем?
— Пойдем на пристань. Ты номер снял?
— Номер для меня всегда готов. Когда мой пароход показывается из-за стрелки, его встречают пушечным выстрелом.
