Однако записи дневника начальника германского генерального штаба Ф. Гапьдера позволяют сделать совсем другие выводы. Надо отметить, что Ф. Гальдер писал дневник для себя, и он представляет собой не столько дневник, сколько текущие деловые записи для памяти.
Итак, 10 мая Германия напала на Францию, Бельгию, Голландию и Люксембург. Люксембург капитулировал до обеда 10 мая. Голландия -14 мая. 16 мая Ф. Гальдер записывает в дневнике:
«… Развитие прорыва приобрело классическую форму. Западнее р. Маас войска безостановочно продвигаются. Контратаки танков противника успеха не имеют…»
Но в этот день нанесла контрудар 1-я французская бронедивизия в районе западнее Намюра. Контрудар был отбит, бронедивизия разбита. Однако на следующий день, 17 мая, Ф. Гальдер отмечает:
«… Фюрер подчеркивает, что основную угрозу он видит на юге, (я же в настоящее время вообще не вижу никакой опасности!)… Безрадостный день. Фюрер ужасно нервничает. Он боится собственного успеха, не хочет рисковать и охотнее всего задержал бы наше дальнейшее провижение. Предлог – озабоченность левым флангом!»
18 мая, когда пали Антверпен и Брюссель, немецкие войска вышли на рубеж р. Камбре, когда командующие доносили о слабости боевого духа французов, 4-я танковая дивизия французов под командованием полковника де Толя наносит новый контрудар. В дневнике Ф. Гальдера появляется запись:
«…Фюрер, непонятно почему, озабочен южным флангом. Он беснуется и кричит, что можно погубить всю операцию и поставить себя перед угрозой поражения. Он и слушать не хочет о продолжении операции в западном направлении, не говоря уже о юго- западном, и все еще одержим идеей наступления на северо-запад… Пожелания фюрера: быстрое подтягивание передовых дивизий на юго-запад для прикрытия участка прорыва с юга, приведение в боевую готовность основной массы моторизованных войск для продвижения на запад.
Телеграфный приказ группам армий «А» и «Б» о группировке, рубежах, подтягивании сил…» Итак, уже 18 мая был дан первый приказ о приостановке наступления.
То, чего не понимал начальник германского генерального штаба Ф. Гальдер, хорошо знал фюрер. Германия не имела резервов техники! Как отмечал в своих исследованиях Б. Мюллер-Гиллебранд:
«… В противоположность положению с личным составом материально-техническую обеспеченность войск никак нельзя было признать удовлетворительной… Количество имевшихся танков было совершенно недостаточным. К тому же явно отставало от потребностей и производство их, хотя наличный парк по важнейшим типам (Pz.Kpfw III, Pz.Kpfw IV, Pz.38 t) вырос с 309 до 847 машин. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ НАЧАЛА ЗАПАДНУЮ КАМПАНИЮ, ПРАКТИЧЕСКИ НЕ РАСПОЛАГАЯ ВОЗМОЖНОСТЯМИ ПОПОЛНЕНИЯ ПОТЕРЬ В ТАНКАХ.» (выделено нами). К 10 мая 1940 года в резерве главного командования находилось 3 батареи САУ StuG.III и 4 дивизиона 47-мм противотанковых пушек на шасси танка Pz.Kpfw I, имеющих обозначение 4,7 см Pak(t)Sfl. Но они были приданы наступающим войскам. Еще числился 40-й танковый батальон, но он находился в Норвегии, где все еще продолжались боевые действия. Таким образом, все танки вермахта были брошены в бой. Резервных танковых частей у Германии не было.
