— Я вас люблю, — сказал он и тут же почувствовал всю неубедительность, незначительность своих слов.
— Когда вы уезжаете? — спросила Филлида.
— Уже завтра. — Мысль о скорой разлуке придала ему смелости, и он положил ладонь ей на предплечье.
— Мы должны еще раз увидеться наедине, — сказал он. — Могли бы мы встретиться в парке или в доме, где нам никто не помешает, чтобы я сказал вам о своей любви и о счастье, которое нас ожидает?
Она отстранилась с неторопливой грацией, которая присутствовала в каждом ее движении.
— Нам пора вернуться в дом, — сказала она. — Вас ждет завтрак, а отец может меня хватиться.
— Вы мне не ответили! — хрипло воскликнул Родни. — Где мы сможем увидеться с глазу на глаз, хотя бы на несколько минут?
— Я не знаю… это невозможно, — ответила Филлида, и ему показалось, что его просьба вызвала в ней не столько испуг, сколько отвращение. — Нам пора возвращаться, — добавила она твердо. И не успел Родни повторить свою просьбу, как она повернулась, вошла в дом и исчезла за дверью, через которую вышла на крыльцо.
Родни хмуро посмотрел ей вслед, выпятив подбородок, как делал всегда, когда дела шли не так, как хотелось. Он не привык, чтобы женщины ему отказывали. Он пробовал утешить себя тем, что прежде имел мало опыта общения с невинными девушками, но самолюбие подсказывало ему, что нерасположение Филлиды объясняется не только этим.
В дурном настроении он последовал за ней в дом. Весь день Родни прилагал старания, чтобы остаться с Филлидой наедине. Ему казалось, что все специально задались целью помешать ему в этом. В кругу домочадцев она спокойно сидела в комнате, прелестная и безмятежная, как всегда немного молчаливая, и не принимала участия в семейных разговорах. Но стоило остальным оставить комнату, как она тотчас же исчезала в каком-то своем убежище, где Родни не мог ее найти.
Даже Френсис, обычно невнимательный к семейным делам, и тот заметил, что творится нечто странное, и тихо сказал Лизбет:
— Что за игру затеяла Филлида? Она отказалась провести Хокхерста по картинной галерее и лабиринту.
Лизбет взяла брата за руку и повела в дальний угол сада, где их никто не мог подслушать.
— Если кто когда-либо не стремился стать невестой, так это Филлида.
— Почему? — удивился Френсис. — Ей уже пора под венец. Не хочет же она умереть старой девой.
— Я тоже ее не понимаю, — ответила Лизбет, — и никогда не понимала. Ведь, казалось бы, она могла найти мистера Хокхерста вполне привлекательным.
