— Что я слышу? Любовь!
Герцог повторил это слово громко и издевательски. Эхо разнеслось по комнате.
— Вы говорите о любви, Андрина? В первый раз я услышал от вас упоминание об этом иллюзорном и нелепом чувстве. Я все время думал, что для вас важно положение в обществе, титул, а также бутафорская корона, надетая на вашу хорошенькую головку. Но подобные предметы никак не согласуются с тем, что обычно называется любовью.
«О, как он прав», — подумала Андрина.
Она слишком была занята устройством судьбы Черил и Шарон и забыла о том, что любовь есть основа всякого благополучного брака и дальнейшей счастливой семейной жизни.
Но как она могла убедить герцога, что корысть не является основной чертой ее натуры.
Опять воцарилось молчание. Андрина была близка к обмороку, но герцог безжалостно продолжил:
— Я жду, мисс, от вас объяснений. Почему вы вдруг так неожиданно изменили курс, которым столь успешно двигались? Может быть, вы влюбились?
Как ядовита была его ирония!
— Нет, нет… конечно, нет! — поспешно возразила Андрина. — Я знаю только одно, что я никогда, никогда не выйду замуж за лорда Кроухорста, даже если он останется единственным мужчиной на свете.
Она говорила так страстно, что герцог был даже озадачен. Все-таки он попытался как-то урезонить ее.
— Любовь иногда приходит и после официальной женитьбы. Вы узнаете его получше и…
— Он отвратителен! — вскричала Андрина. — Я не могу… даже позволить ему… прикоснуться ко мне!
— А он прикасался к вам?
Этот вопрос герцог задал с неожиданным интересом.
— Он поцеловал меня в плечо… и в шею… — стыдливо призналась Андрина. — Я никак не могла вырваться от него.
Ужас, охвативший Андрину при этом воспоминании, не мог оставить герцога равнодушным. Казалось, он готов немедленно растерзать наглого лорда Кроухорста.
Однако он сдержал свои эмоции и произнес сухо:
— Вам постоянно удается попадать в сомнительные ситуации, вроде той, какая была у нас с вами в придорожном трактире.
— Но там… все было по-другому…
— Почему же? — удивился герцог.
Она не могла ему ответить, потому что сама не знала, почему не была так напугана, когда он поцеловал ее.
Конечно, в той ситуации ею овладел и страх перед возможным насильником, и удивление, но в то же время странное и волшебное удовольствие, когда его губы коснулись ее губ.
Понимая, что продолжать дальнейший разговор очень опасно, Андрина собралась с силами и поднялась со стула.
— Не поблагодарите ли вы, ваша светлость, эрла Кроухорста за любезное предложение и не сообщите ли ему, что я не могу его принять?
