«Я должна любыми способами убедить герцога помочь нам», — мысленно твердила она, в то же самое время понимая, что, как карточный игрок, полагается на слепую удачу, которая так часто подводила их папочку.
Да, это была игра! Игра азартная, безумная, в которой у нее было очень мало шансов выиграть.
Трудно было представить, по какой причине герцог вдруг вспомнит приятеля, с кем не виделся больше восемнадцати лет, а тем более, с какой стати он заинтересуется судьбой своей крестной, которой вообще никогда не интересовался.
Если бы он хотя бы подарил при крещении ей серебряную чашу или хотя бы ложку, то, предъявив такой предмет, можно было вызвать в нем какие-то воспоминания. Но в их почти пустом буфете для посуды не хранилось ничего похожего.
А если бы он сделал Андрине какой-то другой подарок, то мама непременно рассказала бы ей об этом. Однако мама ничего подобного не говорила, а только часто произносила со вздохом: «Когда ты вырастешь, доченька, я должна буду найти кого-то, кто увезет тебя отсюда и устроит тебе сезон в Лондоне.
Как было бы чудесно, — тут она опять всегда вздыхала, — если б ты вышла замуж за знатного и богатого человека. А потом ты смогла бы найти подходящих мужей и для девочек. Я уверена, что Черил превратится со временем в настоящую красавицу».
И мама, несомненно, была права.
Даже в тринадцать лет, когда все девочки обычно бывают непривлекательными — или слишком толстыми, или чересчур худыми, с прыщами на лицах и жуткими, раздражающими манерами, — Черил по-прежнему сохраняла свой ангельский облик, которым восхищала всех окружающих, еще когда была младенцем.
Шарон была моложе сестры на шестнадцать месяцев и так же удивительно хороша.
От нее исходил какой-то огонь, и чем она становилась старше, тем чаще Андрина замечала, что люди отвлекаются от лицезрения ангельской красоты Черил, их начинает привлекать искрящаяся жизнерадостность Шарон, у которой всегда было что сказать и что ответить на какой-нибудь коварный вопрос, и все ее рассуждения поражали умом и вызывали удивление.
«Ради них я готова на все!» — это было непоколебимое убеждение Андрины. Она должна была добиться успеха и не имела права потерпеть поражение.
Так она убеждала саму себя, когда складывала несколько своих платьев в небольшой саквояж, который ей придется нести самой.
Носильщики всегда будут требовать за услуги оплату, поэтому Андрина решила ехать налегке, взяв с собой лишь немного белья и минимум одежды.
