Габриэль, реагируя на мнение коллеги по преподаванию, снял с полки томик стихов.
«Прочту вам из Шнеура».
И он прочел нам поэму «Дар».
Даже сейчас, в возрасте, когда стихи уже не производят на меня того впечатления, которое было в те годы, поэма эта находится среди произведений, к которым я возвращаюсь снова и снова. Но тогда впечатление было огромным. Габриэль словно рубил строки невероятной исповеди боевого мужского начала, исповеди дружбы и любви (любви, в которой главное – верность и дружба, основанная на этой верности). От всего этого веяло мужеством и печалью. Сегодня, когда я читаю первые строки поэмы:
Ты жаждешь знать, любимая, что послал тебе твой суженный
с великой войны! —
мне слышится живой низкий голос Габриэля, и словно освещенные молитвой молодые лица, из которых в живых осталось только двое, встают перед моим взором во всей своей красоте и наивности.
Когда Габриэль дошел до строк, сравнивающих мужскую дружбу с любовью женщины к мужчине, мы взглянули друг на друга, словно открылась нам правда, которая таилась в нас давно, но мы не могли ее выразить:
И я любил тебя, быть может, сильнее, чем ты меня;
Но не объятиями, и поцелуями, и слащавыми взглядами
Так любят женщины.
Они мягкосердечны, легко превращая чувство в поцелуй;
Прекрасна, но мимолетна женская любовь,
О, как она сладка, Но пройдет, и останется в душе
Пресный вкус, обернется кислятиной, какая бывает во
рту
После того, как объешься медом…
Не такова сила мужской дружбы, не такова;
Сердца истинных мужчин не заполнит женская любовь;
Твердость железа в их сердцах,
Только молот заставит их сдаться.
Без уверток в желании понравиться
Сердце одно отпустит грехи другому;
И мужская дружба погрузится на дно души,
И пылать будет там, уверенная и скромная,
Без взрывов и радужных цветов,
Тая в себе плоды чувств и сил.
«Так-то!» – заключил Яир в сильном возбуждении. Габриэль взглянул на него с удивлением, и затем прочел поэму до конца. Воцарилось молчание, которое было внезапно прервано голосом Айи:
«Фрагмент о женской любви неверен!»
Мы все удивленно обернулись к ней и увидели в ее глазах слезы.
«Шнеур, – с болью продолжила она, – очевидно, не знает, что такое настоящая женская любовь!»
Она обвела нас своими пылающими, влажными глазами и уставилась в Габриэля, который старался избежать ее взгляда.
«И видя ваше восхищение этим напыщенными фразами, я понимаю, что и вы не знаете, какова эта любовь… Любовь женщины к мужчине может быть во много раз сильней и верней, чем мужская дружба. Любящая женщина способна гораздо больше жертвовать собой, чем самый лучший из друзей!»
