Внутренняя жизнь индивида, прошедшего жестокое очищение лагерем и моральным унижением, как уничтожением, более не может принимать очевидности Истории.
Горизонт этой внутренней жизни становится шире Истории.
Ощутив это раскрытие себя субъектом, История становится собственным судьей. Этот невидимый суд пронизывает притворяющееся забывчивым сущее, и никакая амнезия Истории, никакая анестезия, совершаемая над нею историками, не поможет.
Это мое «я» судит Бог в том смысле, что, верша суд, утверждает мое «я» в его внутренней независимости и той правоте, которая значительней, чем суд Истории.
И она, жаждущая судить, а не быть под судом, вынуждена отступить и признать себя виновной на суде индивида, ибо он, и только он способен различить за универсальными суждениями Истории оскорбление униженного.
Эта кажущаяся невидимой фальшь Истории, ее утверждающее насилие, ощущается за каждым ее словом и напрашивается на предъявление ей иска.
Бесконечное, по ту сторону, позволяет сразу понять друг друга, когда мы произносим слово – «Бог».
Все тотальное не смешивается с этим словом, как эссенция с водой.
Это пароль ненасилия, а значит, надежды – на языке униженных. В лагерях. На грани смерти.
И надежда эта выражена в Бесконечном мессианской эсхатологией. Это – чисто иудейское изобретение, возникшее на горьком опыте периодических уничтожений.
Эсхатология не ищет подтверждения в священных текстах, а обращается к «голому» опыту – как у края рва перед расстрелом или у двери в газовую камеру, именуемую «баней».
В начале 60-х, в разгар холодной войны, Левинас пишет в «Тотальности и Бесконечном», что «эсхатология мессианского мира одержит верх над онтологией войны... Эсхатологическое, как пребывающее «по ту сторону» Истории, вырывает людей из подчиненности Истории и будущему – оно призывает, побуждает к полноте ответственности. Подвергая суду Историю в целом, будучи само внешним по отношению к войнам, указывающим на конец Истории, оно в каждое мгновение восстанавливает свое полное значение... Здесь важен не окончательный суд, а суд обо всех мгновениях времени, когда выносят приговор живущим...»
Эсхатология – это бытие, выходящее за пределы Истории, предполагающее личностей, способных отвечать за свою жизнь, говорить от своего имени, а не повторять анонимные слова, диктуемые им Историей.
Эсхатология это Бесконечное, преодолевающее Тотальность.
В работе «Трудная свобода» Левинас пишет: «Допустить воздействие литературы на людей – это, возможно, высшая мудрость Запада, в которой узнается народ Библии».
