– Так, хорошо. Что слышно с поляками?
– Пока ничего. Может, это действительно была случайная встреча?
– С Соколовским-то?
– Да.
– Кто знает, – пожал я плечами. – Время пройдет – увидим.
– А ты чего как в воду опущенный? – участливо поинтересовался Вострецов. – Тебя не узнать сегодня, честное слово.
– У меня родственник в больницу попал, – ответил я. Больше я ему ничего не сказал. Зачем?
Нас не пустили к дяде Леше ни на второй день, ни на третий, ни на четвертый, потому что в сознание он так и не пришел. На наши расспросы, когда же нас пустят в палату, доктор пожимал плечами и говорил:
– Пока не могу сказать ничего определенного. Организм борется за жизнь, и мы это видим, но, когда положение стабилизируется, мы не знаем.
Тетя Таня совсем сдала. Она почти не спала, бродила призраком по квартире, бесцельно переставляя вещи с места на место или смахивая со стола невидимую пыль. Мы теперь не оставляли ее одну, кто-то из нас обязательно находился с нею рядом, и мне пришлось урывать время от работы, а Света пропускала кое-какие лекции, когда я не мог остаться дома.
Вострецов за это время успел оформить все необходимые бумаги, и дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки. Он еще раз лично облазил всю ферму и составил план приобретения молодняка. В один из вечеров Вострецов вызвал меня из дома телефонным звонком. Когда я приехал, Толик рассказывал ему что-то о жизни тибетских монахов. Сан Саныч сидел, склонив голову набок, как будто внимательно слушал, но я понял, что он дремлет под мерный рассказ Толика.
Услышав мои шаги, Вострецов встрепенулся:
– Здравствуй, Эдик! Как твой дядя?
– Неважно, – буркнул я. – Пока лежит в больнице.
– Вот горе, – сказал Вострецов. – Что за жизнь у человека?..
– Зачем вызвал? – оборвал я его. – Что-то серьезное?
– Это кому как покажется, – пожал плечами Вострецов. – В командировку мне надо ехать, Эдик. Я разузнал про один зверосовхоз – там как раз есть то, что нам надо. Хочу полететь туда, посмотреть на месте, да и договориться, если что.
– Ты прикинул, сколько зверьков мне надо покупать?
– Прикинул. – Вострецов вынул из кармана сложенный вчетверо листок и протянул его мне. – Посмотри, здесь все расписано.
Я пробежал глазами написанное.
– Не слишком мы размахнулись? – спросил Вострецова. – Потянем?
– А с меньшими масштабами нет смысла возиться, – ответил он.
– Но мы сейчас деньги вкладываем в расчете на поляков, – напомнил я. – А если у нас с ними ничего не получится?
