Уля поставила на колени сумочку и взглянула на меня.
— Уля — звучит красиво… А полное имя Ульяна?
— Нет, Ульфат. Я — татарка.
— Вы мало похожи на татарку, — сказал я.
— Нет, у меня волосы крашеные. А были бы темные, вы бы сразу увидели. Как вы думаете, сколько мне лет?
— Не знаю, может, девятнадцать?
— Да, почти. А моей маме тридцать семь, представляете? Но ей никто столько не дает, все дают меньше. Иногда нас принимают за сестер и в шутку спрашивают, кто из нас старше.
— Не может быть.
— Да, и могу доказать. Вот, взгляните, — достала она из сумочки фотографию и протянула мне.
Я увидел лицо восточной женщины с едва заметными скулами, продолговатыми глазами и небольшим носом над красиво очерченными губами. Почти от переносицы в обе стороны разбегались неширокие брови. Темные густые волосы свободно падали на шею и плечи молодой женщины, открывая изящно выделанные продолговатые сережки.
— Красивое лицо, — сказал я. — А папина фотография?
— Нет, не взяла. Он тоже красивый. И любит маму и меня.
— Чем они заняты?
— У них простые профессии: папа работает сборщиком на автозаводе, а мама — воспитательница в детском саду. Они мечтают, чтобы я поступила в консерваторию.
— Сложное дело. И есть уверенность?
— Не знаю. Еще не поняла. Я окончила музыкальную школу по классу фортепиано.
Вроде бы ничего особенного не сказала, а я готов был разрыдаться от такого признания. Чего я ждал, задавая этот нелепый вопрос? Чтобы она категорически ответила — нет? Или категорически — да? Разве можно быть в чем-то уверенным в наше время и в нашей стране? И она почувствовала, поняла неестественность моего состояния, а потому ответила неопределенно, ничего не утверждая, но и не отрицая.
Полнотелая русоволосая официантка с карточкой «Лидия» на кармане форменного платья подала нам кожаную папку с меню. Я спросил, что Уля будет пить. Она сказала, выпьет немного шампанского, а для себя я выбрал водку. Из закуски решили заказать «Столичный» салат, холодную осетрину с лимоном и форель в кляре. А напоследок — пирожные и кофе.
— Сколько вина и водки? — спросила официантка.
— Бутылку того и другого, — отважно сказал я. — И бутылочку воды.
— Но это же много на двоих! — ужаснулась Уля.
— В самый раз, — кивнул я.
Официантка записала все это в блокнотик, держа его в руке, и покинула нас. Вскоре вернулась, поставила перед нами шампанское, водку и воду. Сгрузила с подноса приборы, хлеб, оба салата и осетрину с лимоном и снова ушла.
