Она замолчала. Я не нарушал наступившей паузы.
— Знаете, что сказал он мне при прощании? — заговорила она. — Поблагодарил за годы дружбы. «Единственное, о чем я жалею, что не родятся на свет дети, о которых мы мечтали». Это были его последние слова. Сорок лег прошло, а они в памяти… И дети есть, и внуки выросли, и жизнь прошла… Сорок лет вспоминать о человеке… Это же ненормально. Но что есть, то есть. — Она вздохнула.
Она говорила искренне; так говорят с нечаянным попутчиком в поезде дальнего следования, когда знают, что скоро расстанутся и никогда не увидят друг друга. Не оттого ли в пути говорят так откровенно о том, в чем сами стараются не признаваться себе?
Так же, похоже, было и у нас.
И вновь вернулась к своим мыслям:
— Знаете, люди не задумываются, когда расстаются, что лишают жизни тех, кто мог бы появиться у них на свете, но не появился… Есть дети, растут внуки. Но никогда не появятся те, о которых когда-то мечтали…
Неожиданно закапал дождь.
— Пора уходить, — сказала она.
Мы направились к выходу.
Дождь накрапывал все сильней. Ветер гнал листву по аллее. Вокруг заметно потемнело.
Осень давала о себе знать.
