Александр Иванов - Лев Михайлович Анисов

История Иванова — это история одной картины.

Русский вестник. 1880

Поутру 5 ноября 1796 года в Зимнем дворце начался сильный переполох — с императрицей Екатериной Алексеевной случился апоплексический удар. «В тот день она встала по виду здоровой, пошла в уборную и оставалась там одна дольше, чем обыкновенно. Дежурный камердинер, видя, что она не возвращается, подошел к двери, тихонько приотворил ее и с ужасом увидел императрицу, лежавшую без чувств. При приближении своего верного Захара, она открыла глаза. Поднесла руку к сердцу, с выражением страшной боли, и закрыла их снова, уже навеки. Это был единственный и последний признак жизни и сознания, проявившийся в ней. Примчались врачи… употреблялись все средства, какие только были в распоряжении медицины, но все было бесполезно»[1], — вспоминал современник.

— Пришел конец всему: и ей, и нашему благополучию, — сказал кто-то из царедворцев.

Комнатная прислуга была не в силах поднять тело на кровать, и оно лежало в спальной комнате на полу на сафьяновом матрасе.

Смятение между приближенными государыни было велико. Все знали о ее желании лишить права наследования короны своего сына Павла и передать власть внуку. В частном совещании видных сановников, среди которых были князь Зубов, граф Зубов, граф Безбородко, граф Николай Салтыков, граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский и митрополит Гавриил, предстояло решить, какой принять образ действия в случае непредвиденных событий. Первым, кто заявил о необходимости известить о случившемся цесаревича Павла Петровича, был граф Орлов-Чесменский. Решено было отправить в Гатчину графа Николая Зубова. Послали скорохода и за великим князем Александром Павловичем, но позволили ему пройти к Екатерине только в пятом часу пополудни, рассчитывая, что приближается уже время возможного прибытия наследника в Петербург. Опасения сановников, что великий князь Александр Павлович воспользуется положением дел в свою пользу, оказались напрасными. Напротив, он призвал к себе Ф. В. Ростопчина и, по возвращении из спальни императрицы, убедительно просил его ехать к цесаревичу для скорейшего извещения о безнадежном положении императрицы.

Ни для кого не было секретом, что Гатчинский и Зимний дворы враждовали между собой, и всякий гонец от Екатерины вызывал тревогу у цесаревича. Он опасался за свою жизнь.