— Этажа три-четыре! На моих глазах!
— Дом перевернуло, а ты остался стоять?
— Я за пальму держался.
— Мертвая хватка!.. Опасный случай!.. Смотри, какая волна пошла. А только был штиль. Ох, и хлещет!
— Дай-ка посмотреть. Ты не веришь? Ну, может, и не три этажа...
— Понятно. Где там этажи считать в такую бурю.
— Если хочешь знать, то все-таки перевернуло!
— Дом?
— Ну, пусть не каменный.
— Какой? — допытывался Троня, не отрываясь от бинокля.
— Пусть деревянный. В нем водой торговали... Ну дай же взглянуть!
— Киоск с газировкой?
— Пусть киоск... Ну дай же!
— Вот это другое дело. На! Ремешок на шею накинь, а то уронишь бинокль, тогда дедушка нас живьем съест. Ты посмотри, какое солнце стало, как донышко у алюминиевой кастрюльки.
— Да, совсем белое. Хоть бы ветерок. Прямо дышать нечем. — Костя вялыми руками поднес бинокль к глазам. Ему показалось, что океан накрыли волнистым железом. От подножья скалистого мыса, от рифов, закрывающих с моря лагуну, доносился густой рев. Берег побелел.
— Ты посмотри хорошенько, нет ли еще где кавасаки, — попросил Троня.
— Кавасаки нет, на горизонте дым: наверное, какой-то торгаш идет.
— Это не дым: небо такое тусклое.
Костя снял с шеи ремешок бинокля.
— Пошли вниз.
— Мне нельзя. Я должен за морем смотреть. — Троня взял у Кости бинокль. — Может, с другого острова появится кавасаки или сейнер, и вдруг у него радио испортилось. Пропадет без меня!
— А что ты сделаешь, если увидишь?
— Сейчас же по радио дам приказ разведчику.
— Здорово! Вот бы нам вместе подежурить!
— Только не сегодня. Дед так наладит!
— Ну, хорошо. Приходи завтра на пристань. Что это мне так спать хочется?
— Приду.
Костя ушел позевывая. Троня тоже испытывал во всем теле непривычную тяжесть, ему захотелось прилечь, потянуться. Он поборол в себе это желание и стал не отрываясь глядеть в бинокль. «Хотя бы ветер, что ли, подул», — тоскливо подумал Троня, вытирая рукой потный лоб.
Костя замешкался внизу. Он заглянул в радиорубку. Там таинственно шипели и пощелкивали приборы, тоненько тревожно пел зуммер. Радист в синей майке торопливо писал, слушая сигналы. Он держал голову немного набок, его усики то поднимались, то опускались, левое ухо тоже двигалось.
— Ну, как там? — спросил Костя и сам испугался своей смелости.
Радист даже не оглянулся. Костя мысленно ругал себя: «Вот дурак, привязываюсь к человеку. Он с погибающих судов принимает телеграммы, передает приказы, а я со своими вопросами». Костя за несколько минут влюбился в этого всемогущего человека. Он решил, что сам тоже станет радистом и уговорит Троню избрать такую же специальность. И, конечно, они отрастят усы и научатся двигать ушами. Не откладывая дела, он тут же попробовал пошевелить правым ухом.
