Костя задрал голову:
— Повесили уже? Может, ничего не будет! Хотя папа получил телеграмму. Меня с пристани прогнал. Я дома сидел-сидел, ждал тебя, ждал и решил: дай, думаю, схожу на минутку, узнаю, что случилось. Погода-то какая! Красота! Искупаться бы...
Троня оторвался от бинокля и сурово посмотрел на Костю.
— Вот что! Я сейчас на вахте. Ты знаешь, что будет, если хоть кто-нибудь останется в море до вечера?
Костя зевнул.
— Что-то спать хочется. Ты знаешь, зачем я к тебе пришел?
— Ну, сказал уже. Что это там такое белеет? Купаться захотелось? Парус? Нет, чайка. Какая-то шальная, вроде тебя. Все к берегу летят, а она от берега.
— Сейчас уйду. Очень интересно мне на пустое море глаза пялить. Подумаешь, вахтенный!
Троня ответил так, будто не слышал этих задиристых слов:
— Ага, дядя Кузьма домой тронулся вместе с сейнером. Ну, кажется, теперь чисто в море. — Опустил бинокль и показал на небо: — Видишь, какая размазня появилась?
На мутно-голубом небе будто кто намалевал вкривь и вкось белые полосы, спирали, крючки.
Костя бросил скучающий взгляд на небо и ответил как ни в чем не бывало:
— А мы ведь сегодня собирались с тобой в лагуну переходить. Харловские там весь день бултыхались.
Троня сказал с усмешкой:
— Они туда как на службу ходят. Может, досидятся там до тайфуна.
Костя потянулся, зевнул.
— Тайфун — тоже интересно. Ты знаешь, я почему-то люблю всякие бури. Когда ветрище, волны! Ух, красота!..
Троня покачал головой.
— Ты думай, что говоришь. Красота! Это сидеть на берегу, на каменном линкоре — красота. А там, — он махнул рукой в океан, — там сколько кораблей погибло. Тайфун всю Японию снес. Сейчас, наверное, уже над Хоккайдой проходит. Вот-вот у нас будет. Нам-то что! А вот там...
Костя виновато притих, пытаясь представить себе тайфун, погибающие корабли. Он вспомнил самую сильную бурю, какую ему удалось пережить. Волны залили тогда пляж, порыв ветра повалил киоск с газированной водой. Ветер бил в лицо, нес соленые брызги. Костя с мамой и все отдыхающие в Гагре стояли на дороге возле пальм и любовались этим красивым зрелищем.
— Ты что задумался? — спросил Троня.
— Да так, тоже вспомнил один ураган. Тогда о нем все газеты писали. На моих глазах целый дом ветром перевернуло.
— Дом?
— Ну да, так и полетел вверх тормашками, — врал Костя без зазрения совести, чтобы вырасти в глазах друга.
Троня опять стал глядеть в бинокль, губы его лукаво улыбались.
— Говоришь, целый дом перевернуло? Сколько этажей?
