Костя стоял на палубе кавасаки и, как старый морской волк, широко расставив ноги, прищурясь, осматривал пустынную поверхность океана. Откуда-то из неведомой дали шла мертвая зыбь. И хотя кавасаки стоял на якоре, Косте казалось, что суденышко мчится в разрез волне. Невдалеке мерно взлетал к небу красный буек, он показывал, где кончаются сети на дне крабовой отмели.
Вся команда бота отдыхала, сидя на брезенте, разостланном посредине палубы. Усталые ловцы молча курили, с нетерпением поглядывая на корму, где Троня жарил на примусе бычков.
Костя тоже нет-нет да искоса поглядывал на раскрасневшегося кока и жадно вдыхал запах жареной рыбы. Они только что поссорились с Троней из-за того, что Костя вместо сковороды плеснул масло из бутыли ему на голову. Сделал он это не нарочно: сильно качнуло, но Троня сказал:
— Поставь масло и давай на ют, а то я с таким помощничком весь маслом покроюсь или за борт сыграю.
Команда дружно засмеялась. Костя обиженно сказал:
— Подумаешь! Капли масла испугался. На меня хоть всю бутыль вылей. Не видишь, какая зыбь!
— Вижу. Уйди и не мешай!
Костя отошел, обиженно сжав губы, но в душе у него не было обиды. В такой замечательный день невозможно было на кого-нибудь всерьез обижаться и тем более на Троню. Это он чуть свет разбудил его, и они прибежали на пристань к приходу кавасаки Кузьмы Ефимовича. После погрузки сетей Троня заявил старшине:
— Дядя Кузьма! Мы решили сегодня сходить с вами на отмель.
Костя дернул его за рукав:
— Разве можно так разговаривать с Кузьмой Ефимовичем?
Но, к его удивлению, старшина ответил:
— Вот и хорошо. Пусть и товарищ твой к морю привыкает. Да и птица на берегу без вас немного вздохнет. — Он лукаво посмотрел на мальчиков. — Есть у меня для вас одно дельце.
Троня понимающе усмехнулся.
— Наплава обвязывать?
— Люблю догадливых людей. Отдавай концы!
Кавасаки, тарахтя мотором, двигался к синей черточке, где небо сливалось с водой. Горячо припекало солнце. Костя сидел на сетях и с удивлением наблюдал, как остров опускается в воду. Вот осталась только сахарная голова вулкана с вечным белым облачком, будто привязанным к самой макушке; скоро и вершина вулкана скрылась, будто потонула в океане.
Михаил Петрович — ловец невысокого роста, с необыкновенно широкой грудью — вытащил из-под сетей корзину с зеленоватыми стеклянными шариками величиной с кулак и моток шпагата, подмигнул Косте и спросил:
— Приходилось этим делом заниматься?
— Нет еще! Но маты я вязал...
