- С тех же, что и вампиризм.
- Непонятно. У нас же был совершенно спокойный пациент.
- Ну и что? По телефону, когда вызов принимают, этого не видно. Война предполагалась, оттого нас и послали. В обоих случаях требовались не психиатры, а мордобойцы. Так вот наши коллеги нас расценивают.
- Это еще что! Там, откуда я прибыл, нас как-то среди ночи местный дурдом на себя вздумал дернуть. Диспетчер спрашивает: "Что у вас случилось?" А ему отвечают:
"В больнице бунт". Тот: "В полицию обращались?" Они:
"В полицию? Знаете, нам и в голову..."
Ожила рация, хрипло заклекотав:
- Зенит Пауль-Борис один-девять!
- Слышим вас.
- Один-девять, по нашей прикидке вы должны быть в районе Подболотья.
- Только что проехали.
- Один-девять, срочный вызов. Что там, мы не очень поняли. Звонили тревожно, кричали - помирает. Не исключено, что суицид. На месте разберетесь. Вы сейчас ближе всех, опять же - профиль. Записывайте...
М-да... Покойников я за свою жизнь повидал немало. Но вот такую смерть мне меньше всего хотелось бы констатировать.
Население озерной деревушки выстроилось в гробовом молчании полукольцом вплотную к желтой ленте полицейского ограждения. В руках многих мужчин топоры, вилы, лопаты, дубины. На суровых лицах - смесь горя и злобы.
- Пошла к тростникам, чтобы прополоскать белье.
Люди, услышав страшные крики, сбежались к ней, но преступник успел скрыться в зарослях. Поиски ни к чему не привели, - пояснял мне пожилой усталый сержант полиции, теребя грязными пальцами вислый седой ус, желтый от табака.
- Люси быстро бегала взад-вперед по лежащей на траве папке, диктуя сама себе карточку:
- Труп женщины, на вид двадцати пяти - двадцати семи лет, лежит на спине близ берега в луже крови...
Лужа - огромная. Сырая земля выпила, сколько могла, предоставив остальной крови копиться на ее поверхности черно-красно-радужной, сильно пахнущей кислым, тягучей пленкой. Края лужи прямо-таки шевелились от обилия жирных мух с зелеными брюшками, довольно лазавших по спекшейся корке. Им - в радость. У них - праздник.
Интересно, а кому могут быть в радость такие вещи? Ведь получил же неведомый злодей от этого удовольствие...
Тело буквально в клочья изрублено многочисленными ударами ножа грудь, бедра, живот. В особенности живот - чудовище, совершившее бессмысленное и дикое зверство, нанесло туда не один десяток ударов. Впрочем, почему "зверство"? Зверь так не поступает - он убивает только для защиты или пропитания.
