Теперь оба мужчины взирали на нее: Саймон — неодобрительно, лорд Дрейтон — озадаченно. Прошло несколько долгих секунд, и они снова вернулись к поединку между собой.
— Я никак не могу простить сестру, если она прячется от меня, — сказал Саймон, сделав ударение на слове «сестра».
Тем самым он подчеркивал, что был готов простить леди Гвендолин, но не лорда Дрейтона.
— Это дело твое и Гвендолин, — проговорил лорд Дрейтон и сжал губы так сильно, что они побелели.
Саймон встал и одернул сюртук.
— Если бы ты знал, где моя сестра, ты бы сказал мне?
Лорд Дрейтон еще раз со всем вниманием обозрел безукоризненно чистые мыски своих сапог и только после этого поднял глаза. Он уже справился с гневом и раздражением и был настроен на примирение.
— Я знаю, что ты ее любишь и тревожишься о ней. Да, если бы я знал, где она, я бы сказал тебе. И если бы я мог помешать ей отправиться куда-то еще, кроме Лондона или твоего дома, я бы это сделал. Клянусь честью, она убедила меня, что все делает правильно.
В какой-то момент Айви показалось, что Саймон снова бросится в бой, но напряжение уже покинуло его, и он молча кивнул и направился к двери.
Айви вскочила и бросилась за маркизом. Получив у лакея плащи и шляпы, они быстрыми шагами пересекли холл и вышли на Сент-Эндрюс-стрит. Ветер гонял по улице разноцветные листья. Яркое осеннее солнце не грело.
Они приехали в город верхом и оставили лошадей в конюшне на Маркет-стрит. Теперь Саймон шел очень быстро, и Айви немного отстала. Ей было о чем подумать. Многие аспекты состоявшейся недавно встречи привели ее в недоумение, но один вопрос волновал особенно сильно.
— Ваш разговор был очень личным, — сказала она. — Почему вы разрешили мне присутствовать?
Саймон покосился на Айви.
— Власть королевы гарантирует тебе право получать информацию из первых рук.
— Да, но здесь речь шла далеко не об одних только интересующих меня фактах. Вы же с лордом Дрейтоном едва не вцепились друг другу в глотки.
Саймон гордо поднял голову, его взгляд был холоден.
— Мне нужно было, чтобы ты не позволила мне задушить его голыми руками!
Прорычав эти слова, он отвернулся и пошел дальше.
После этого Саймон и Нед навестили Эррола Куинси в его квартире над большим книжным магазином на Роуз-кресент. После смерти дочери Эррол решил, что дом, в котором жило некогда счастливое семейство, располагавшийся к западу от города, полон воспоминаний о людях, которых он потерял, — Аурелии и Эмили, его жене, поэтому он продал его и поселился в небольшой, но очень уютной квартире в городе, где уделял время чтению, небольшим научным опытам и иногда предоставлял гостиную для собраний своих единомышленников.
