Когда дым рассеялся, Катрина вынула рамку из улья и повернулась к волонтерам. На рамке виднелся неправильной формы узор из медовых сот, большинство которых были пусты. Еще совсем недавно в улье кипела жизнь, но, несмотря на несколько десятков только что вылупившихся рабочих пчел, теперь он оказался покинутым.
— Вирус? — спросил из-за сетки мужской голос.
— Нет, — покачала головой Катрина. — Взгляните внимательнее…
Волонтеры столпились вокруг нее.
— Если бы улей поразил аспергиллез, септицелия или вирусный паралич, то пчелы дрожали бы всем тельцем и не могли летать. После их гибели трупики валялись бы повсюду — в улье и вокруг него. Взгляните на землю.
Шесть шляп нагнулись и начали внимательно изучать мягкую траву, буйно разросшуюся в тени яблони.
— Ничего нет… А теперь посмотрите в середину улья.
Шляпы выпрямились и, сталкиваясь полями, склонились над ульем.
— Если бы причиной был вирус, то дно усеивали бы тела мертвых пчел. Они ведут себя так же, как люди. Почувствовав недомогание, пчелы возвращаются домой и сидят тихо, пока болезнь не проходит. Но здесь мы не видим ничего подобного. Пчелы просто исчезли. Это не вирус, а что-то другое.
Женщина высоко подняла рамку и указала пальцем на нижние ряды шестиугольных сот, покрытых крошечными восковыми «крышечками».
— Невылупившиеся личинки, — сказала она. — Пчелы не покидают улей, если не все личинки вылупились.
— Так что же произошло?
Катрина задвинула рамку с пчелиными сотами обратно в безмолвный улей.
— Не знаю. Это происходит повсюду.
Женщина зашагала к обшитой досками винодельне, расположенной на краю фруктового сада.
— То же самое наблюдают сейчас в Северной Америке, Европе, даже на Тайване. Пока никто не смог ответить на вопрос: «Что является причиной этого феномена?» Единственное, что остается бесспорным, — проблема усугубляется.
Дойдя до микроавтобуса, Катрина стянула резиновые перчатки и выбросила их в пустой пластиковый контейнер. Группа последовала ее примеру.
— В Америке это явление называют синдромом исчезновения колоний. Некоторые люди считают, что это начало конца света. Эйнштейн когда-то говорил, что если пчелы исчезнут с лица земли, то люди переживут их всего на четыре года. Без пчел нет опыления. Без опыления — урожая. Без урожая — еды. А без еды нет человека.
Расстегнув змейку, Катрина сняла с головы шляпу с защитной сеткой. Кожа ее овального лица была бледной. Больше всего поражали очень темные глаза. Лицо, казалось, не имело возраста и отличалось определенным аристократическим шармом. Катрина являлась предметом юношеских фантазий волонтеров, несмотря на то что зачастую была старше их матерей.
